Звезда Чёрного Дракона (СИ)

Сидя на высоких стульях, можно было рассматривать столицу, над которой зависал Небесный дворец, или разглядывать проплывающие мимо дирижабли. Но, надо признаться, я больше посматривала на императора и императрицу, до сих пор сама себе не веря, что могу находиться с ними за одним столом.

Император сидел во главе огромного мраморного стола, почти не разговаривал и прямо за завтраком изучал документы из алого портфеля. Так назывался особый портфель, в котором лежали важные отчеты и донесения, которые он получал от своего первого помощника. Также его величество получал газеты для изучения, где второй помощник подчеркивал особенно важные статьи. Во время завтрака император почти не разговаривал и удалялся первым — дальше заниматься государственными делами. Императрица же, напротив, поддерживала легкую беседу с детьми и со мной. Каждое утро она выглядела так, будто собирается на бал — красивая, ухоженная и со вкусом одетая. Мне сложно было даже предположить, во сколько она вставала, чтобы привести себя в порядок.

Этель и Винсент с утра были сонными, почти не ели и вяло переговаривались, хотя изредка принцесса корчила мне надменные рожицы. Я делала вид, что не обращаю на это внимание, однако пару раз в отместку умудрилась подогреть ей кофе в чашке, и Этель обожгла язык. Заметив мой ехидный взгляд, она, не удержавшись, выругалась, за что получила выговор от матери и неодобрительный взгляд от отца.

После завтрака у меня начиналась учеба и длилась до самого обеда. Занятия проходили в специальном классе в одной из башен дворца, и учителей у меня был целый штат. Я сидела за партой перед огромной доской и пыталась запомнить все то, чему меня учили, хотя отчаянно хотела спать. Рядом сидела Лея, которую я самовольно к огромному недовольству Фэйры назначила своей личной помощницей. Я не отпускала Лею от себя ни на шаг. Во-первых, мне хотелось защитить ее, во-вторых, она знала о дворце почти все и давала мне ценные советы, а в-третьих, я переставала чувствовать себя одинокой, перед сном болтая с ней о глупостях. Я планировала забрать ее с собой в академию, и надеялась, что все получится.

После занятий начинались танцы — со мной занимался сам Вилль Авайн, светлый эльф, один из самых известных танцоров империи и за ее пределами, чьими предками были таинственные боевые танцоры. Он был высок — выше на голову большинства мужчин, имел прекрасную фигуру и двигался так, словно был призраком. Беззвучно и легко, словно плывя по воздуху. Его платиновые волосы неизменно были заплетены в косу, а в розовых глазах неизменно горело воодушевление. Танцы были для него всем: работой, хобби, душой… Однако глядя на меня, стоящую в паре с партнером, Вилль только вздыхал. Видимо, двигалась я совсем не так, как ему бы хотелось. Впрочем, ни слова упрека от известного танцора я не услышала. И старалась, как могла.

После танцев у меня было так называемое свободное время, выделенное, как было написано в расписании, для занятий творчеством, лицезрения природы и медитаций. Я могла гулять по саду, который даже зимой оставался летним, читать и заниматься живописью или музыкой. Однако чаще всего я брала книгу для отвода глаз и вместе с ней засыпала на садовых качелях. Лея будила меня к ужину, который порою проходил в компании императрицы, а порою в одиночестве, а затем я принималась за домашние задания. Я очень скучала по урокам практической магии и, кто бы мог подумать, даже по старому-доброму магистру Бейлсу. Однако магией я должна была заняться уже в академии. И очень сильно хотела вернуться.

А еще я немного скучала по Даррелу. Иногда я вспоминала, как увидела его полуобнаженным, когда он тренировался на морозе. А иногда — как мы целовались на балу. Это воспоминание заставляло щеки гореть, а губы — подрагивать, и я тотчас начинала кусать их, пытаясь отогнать смущение. Правда, внутренний голос начинал ехидничать и говорить, что, вообще-то, Даррел мой будущий муж, чего это я смущаюсь? Пора привыкнуть к нему.

Мысль о том, что мы скоро поженимся, заставляла нервничать. Вся моя жизнь пошла не по плану! Но в тот момент, когда мне хотелось бросить все к эйховым псам и сбежать из дворца, я вспоминала историю своих родителей и деда. И понимала — я не имею права отступить. Я должна исполнить их волю.

Иногда я думала об Эштане. Мы больше не виделись с ним, но я продолжала переживать. Внутри сидело чувство вины перед ним, хотя я не сделала ему ничего плохого, ведь сама в некотором роде стала жертвой обстоятельств. Мне просто хотелось, чтобы такой хороший парень, как он, был счастлив.

А еще я вспоминала бедняжку Хэлли. В один из дней мне удалось получить разрешение от императрицы покинуть Небесный дворец и побывать в одном из Звездных храмов великой богини смерти. Там я зажгла свечи для тех, кто меня покинул.

Лавандовую — для Хэлли.

Хвойную — для дедушки Виктора.

Древесно-пряную — для папы.

И с ароматом ежевики и полевых трав — для мамы. Я была уверена, что ей понравится этот аромат.