Звезда Даугрема

— Твою мать в дупло! — Мурман вглядывался вперед, пытаясь что-то разобрать, но снег и клубы черного дыма не давали возможности что-либо разглядеть. Тевад беспомощно сквернословил, оглядывался на неумолимо приближающихся ыгов. Наконец, пришпорил коня, помчался вдоль задних шеренг пехотинцев. Выкрикнул команду. Сразу три треугольника пехотинцев разошлись, увеличивая фронт, и в то время, когда передние ряды яростно сдерживали душевников, их товарищи умудрились перестроиться. Два оставшихся отряда новобранцев довольно складно развернулись лицом к ыгам. Удар мечами по щитам и нестройные выкрики сержантов. «Все равно, — думал Каспер, — слишком нас мало, не выстоим…».

Немногочисленные рмены уже сражались на мечах с передним краем ыгов. Тяжелые рыцари налетали на врага, сбивали с ног, храпящие лошади били копытами, крошили черепа и грудные клетки. Над черным от крови пляжем летел единый вопль боли и гнева. Ыги чуть дрогнули, подались назад. Тут подоспели яростные от страха и усталости новобранцы, и горцы в панике покатились назад, к черному языку моря, вылизывавшему темный пляж.

Мурман прикусил ус, поморщился от боли, затем резко повернул коня, свистнул и помчался на правый фланг, прижимаясь к шее лошади. Каспер и остальные телохранители бросились следом. Дела там обстояли неважно. Отрядники теснили уставших, понесших потери новобранцев.

Взметая целые кучи грязного снега, маленький отряд Мурмана сцепился с большой группой вражеских рыцарей. Касперу удалось свалить с коня длинноногого душевника, заехав ему по шлему мечом плашмя. Радовался юноша недолго, потому что гнедая дико заржала, резко дернулась, покатилась по снегу, подминая всадника под себя. Каспер замотал головой, но к, счастью, не потерял сознания, ему каким то чудом удалось перекувыркнуться, ничего себе при этом не сломав. Лишь ударился головой, отчего потемнело в глазах. Ему хватило ума притвориться мертвым. Но от добивания его спасло не это. Он услышал звон оружия над своей головой, крики. Каспер рывком перевернулся, зарывшись лицом в мокрый, грязный снег, стащил с головы примятый шлем.

— Руку, рыцарь, давай руку!

Кто это? Аристофан…

Лакей опустился на колено перед юношей.

— Цел, господин?

Каспер поднялся, пошатываясь. Мимо пробежало три пеших мзумца. Аристофан присоединился к ним, вскочив на своего коня. Мутным взглядом Каспер осмотрелся. Два мертвых рощевика валяются рядом с его гнедой. Глаза лошади уже застекленели. Опираясь о меч, юноша сел на снег, схватился за голову. Потом попытался осмотреться. Ничего не видно, лишь черные силуэты мечущихся в горячке боя солдат. Яростно кричит сержант-махатинец. Валит снег. Каспер поднялся, в глазах потемнело, он едва не упал снова, но снова оперся о меч, умудрившись сохранить равновесие. Посмотрел назад, в сторону моря, где мерцали и метались в разные стороны факелы. Услышал ликующие крики:

— Мзум и Ламира! На соль, на соль!!

Каспер перевел мутный взор на погибшую гнедую и отвел глаза, стиснув зубы. С лязгом подлетел конный рмен, ведя за собой каурую кобылу с длинной гривой. Молча бросил поводья Касперу и ускакал, на ходу накладывая на тетиву очередную стрелу. Каспер с трудом взобрался на каурую, бросил последний взгляд на свою гнедую и поскакал вперед, к шевелящейся массе сражающихся.

Когда он присоединился к телохранителям, Мурман лишь бросил на него быстрый взгляд. Показалось ли Касперу, что в глазах тевада промелькнуло облегчение? Думать времени не было, потому что большой отряд душевников, пройдя быстрым шагом вдоль черной стены еще не занявшихся домов, двинулся в обход, имея целью обойти левый фланг мзумской пехоты. Мурман рявкнул приказ. Один из прямоугольников, что преследовал откатывающихся к воде ыгов, развернулся и пошел на перехват. Каспер привстал в стременах. Ыгам снова удалось избежать разгрома.

Рощевики длинной змеей стали перпендикулярно к воде, затем мгновенно перестроились и медленно двинулись вперед. Каспер оглянулся на кусающего ус Мурмана. Мало, мало одного прямоугольника!

— Второй — налево, быстро!

Повинуясь приказу, второй отряд новобранцев из Горды поспешил налево. Но из туши вражеской пехоты отделился новый отросток, стремительным ужом ринулся на пляж.

— Светлейший тевад! — не выдержал Каспер.

— Вижу, сынок, — прорычал Мурман, спрыгивая на землю. Каспер увидел, как в ужасе что-то лопочет Аристофан, и страшные круглые глаза тевада. Лакей прячет глаза, а Мурман уже бежит на левый фланг, провожаемый взглядами молодых солдат. Пронесся мимо Каспера, бросил, не останавливаясь:

— Сын Алексиса, принимай командование кавалерией. Ну?! Держи фланги!

Словно во сне, Каспер развернул каурую кобылу, глянул на хмурые лица рыцарей. Мурман уже стоял перед строем на левом фланге, вглядываясь в усталые, полные страха молодые лица новобранцев.