Звезда гарема

Это был откровенный вызов. Если епископ обнаружит источник звука, это станет смертельно опасным для нее. Но риск щекотал ей нервы, к тому же Александре хотелось отомстить англичанам за обиды. В ее жилах текла английская кровь, но думала и чувствовала девушка по-арабски.

– Тебя, однако, обнаружат, – прошептал Кейт прямо ей в ухо. Пересиливая удивление, Александра взглянула ему в глаза.

– О чем ты говоришь? Дядя улыбнулся.

– Может, я и ошибаюсь, но думаю, что слышал перезвон колокольчиков, раздающийся из-под твоей юбки.

– Конечно, ошибаешься, дядя Кейт, – ответила девушка, сильнее топнув ногой.

Улыбка мужчины стала еще шире, еще очаровательнее.

– Прости меня. Мне всегда казалось, что такую штучку могла выкинуть только твоя мать.

Услышав это, Александра застыла.

– Расскажи мне о ее молодости.

– А, сейчас они замолчали, – проговорил Кейт, прислушиваясь.

– Вероятно, человек с колокольчиками ушел из зала.

Александра топнула ногой, потом еще раз.

– Нет, она здесь и, что самое удивительное, совсем рядом.

– Ты говоришь о Катарине, я полагаю? Девушка топнула еще раз.

– Да, о ней.

Кейт начал оживленно рассказывать о детстве Катарины. Забыв о еде, он рассказывал о молодых годах ее матери, становился серьезным, говоря о ее, печалях, когда она после смерти родителей пришла жить в их семью, смеялся, вспоминая проделки маленькой девочки, и гримасничал, изображая в лицах вражду между ней и Агнессой. Заговорив о своей последней встрече с Катариной через несколько месяцев после ее свадьбы с Джеймсом, Кейт чуть не заплакал.

– Я всегда думал о ней, как о родной сестре, – сказал он, – и я привязался к ней больше, чем к Агнессе.

Александра улыбнулась.

– Спасибо за рассказ. Мне стало легче, когда я узнала, что мама считала тебя своим другом.

– Да, но тем не менее она не упомянула обо мне ни разу, – сказал он, и в его глазах промелькнуло что-то, похожее на обиду. Кейт моргнул, и тень обиды исчезла.

Девушка ощутила жалость к нему.

– Уверена, что мама часто о тебе думала. Рассказывая об Англии, она упоминала только период после замужества и никогда не говорила о детстве. Так, иногда, очень редко.

Кейт откинулся на спинку кресла.

– Расскажи теперь ты о Катарине, своей матери.

Девушка уже было открыла рот, чтобы начать свой рассказ об их жизни в Алжире, когда объявили конец ужина.

– Может быть, мы поговорим позже, – сказал Кейт, вставая.

Александра тоже поднялась.

– Я у тебя в долгу, сэр Кейт. Ты был очень добр ко мне.

Мужчина учтиво поклонился, затем направился к очагу, где собрались старшие рыцари.

Повернувшись, чтобы разыскать Мелиссу, девушка лицом к лицу столкнулась с разъяренной краснолицей Агнессой.

– Ты сейчас же снимешь эти варварские колокольчики! – потребовала она.

Решив выстоять в трудном поединке, не потерпеть поражение от женщины, которая постоянно ставила преграды на ее пути, Александра скрестила руки на груди и высоко подняла голову.

– Не понимаю, о чем ты.

– Нет? – мачеха ухватилась за юбки девушки, намереваясь высоко их поднять и выставить на всеобщее обозрение ее лодыжки. Тут же внимание всех окружающих, в числе которых был и епископ Арми, переключилось на Александру и Агнессу.

Быстрота реакции спасла падчерицу. Сжав кисть мачехи в своей руке, она предотвратила неминуемую беду.

– Неужели ты откроешь мои ноги в то время, как епископ требует, чтобы они оставались закрытыми? – насмешливо спросила Александра.

– Я открою то, что ты прячешь под юбками, – отрезала Агнесса, вырывая руку.

– Там у меня лодыжки, колени, бедра, – перечисляла девушка, – и ничего из этого не надо показывать в зале, это недостойно внимания окружающих. – Ее резкие движения заставляли колокольчики позвякивать. Стараясь, чтобы они звучали как можно тише, Александра отошла от опозоренной мачехи и направилась к Мелиссе. Та стояла перед группой менестрелей, настраивавших свои инструменты.

Наблюдавшая за стычкой сестра издала при приближении Александры короткий смешок.

– Несомненно, мама опять запретит мне общаться с тобой. И вновь я обращусь к отцу, который отменит приказание мамы.

– Не хотела бы я, чтобы она так меня ненавидела. Но твоя матушка ведет себя так, будто я специально ее чем-то оскорбила.

– Но ты ее не оскорбила, – возразила сестра. – Ты напоминаешь отцу о своей матери, которую он просто обожал, и не делал из этого тайны. Пока ты не приехала в Корберри, мама являлась владычицей замка и пользовалась симпатией отца. А сейчас она чувствует, что леди Катарина снова обошла ее.

Мелисса говорила правду, и Александра вспомнила о том дне, когда случайно подслушала разговор матери и дочери на кухне. Боль женщины, занимавшей в сердце Джеймса только второе место, была очевидной, хотя Александра давно подозревала, что именно она и является причиной враждебности и злобных выходок Агнессы.

– У меня и в мыслях не было ее оскорбить, мне просто ее стало жалко, – заявила дочь Катарины. – Я принесу ей свои извинения.

Александра собралась подойти к Агнессе, но сестра заставила ее остаться на месте.

– Позже, – Мелисса взглянула на мать, – у нее сейчас плохое настроение.