Звезда гарема

Покраснев, она опустила голову, чтобы Люсьен не заметил ее детской реакции на ее слова. Как же она собирается соблазнить Люсьена, если будет вести себя точно несмышленое дитя? Ей нужно доказать, что она настоящая женщина.

Повернувшись к нему, Александра начала расстегивать свое платье. Однако Люсьен прошел мимо нее и сделал вид, будто интересуется своей постелью.

Размышляя, издевается он над ней или разыгрывает из себя джентльмена, как делал это перед Николасом во время ужина, девушка расстегнула последнюю пуговицу и сбросила одеяние. Подняв платье, она положила его на сундук.

– Нижнюю юбку снимать тоже?

Люсьен повернулся.

– Нет, в этом нет необходимости, – произнес он, затем подвел ее ближе к постели. – Одна рука здесь, ~ он взял ее кисть и положил на дальние перила, вторая кисть легла на боковую рейку. – Поставив колено на постель, ты очень просто сможешь лечь.

– Все же это унизительно, – проворчала Александра, подбирая юбки, чтобы поднять ногу.

Смеясь, де Готье, поместил одну руку под колено девушки, вторую под бедро и легко подбросил ее на постель.

Упав лицом на мягкий матрац, она вцепилась в него, совершенно уверенная, что качающийся гамак в ту же минуту сбросит ее на пол, если она пошевелит хоть пальцем. Однако этого не случилось, минутой позже постель перестала раскачиваться.

– А теперь повернись, – скомандовал Люсьен. Она немного помедлила, опасаясь разжать пальцы, но затем перевернулась на спину и прямо перед собой увидела улыбающееся лицо де Готье.

– Как я и говорил, все очень просто, – повторил он.

Александра поморщилась.

– Не думаю, что когда-нибудь смогу привыкнуть к этому.

– Нет, привыкнешь. Мужчина потянулся за сложенным у ее ног одеялом. – Впереди долгое путешествие и спать лучше в гамаке, чем на полу, особенно, когда судно тяжело нагружено. – Расправив одеяло и встряхнув его, он накрыл им лежащую девушку.

– А сейчас я ухожу, – произнес де Готье, отступив назад.

– Что? – воскликнула она. – Ты хочешь покинуть меня?

Даже не делая попытки скрыть свое отчаяние, Александра с трудом выпрямилась на качающейся постели, сглатывая слюну от появившегося неприятного чувства в животе, и заглянула ему в глаза.

– А я-то думала, что ты будешь жить со мной в одной каюте.

– Ну да, буду, – проговорил мужчина, остановив одной рукой постель, – но мне надо поговорить с Николасом.

– Но ты уже говорил с ним накануне. Зачем же снова?

Люсьен мгновенно стал серьезным.

– Есть кое-какие вопросы, которые невозможно обсуждать в присутствии леди. Запомни это, Александра.

«Что еще за вопросы?» – удивилась она, но не решилась пока выяснять.

– А не может ли мое превращение в леди немного подождать, пока мы не прибудем в Англию? Мне почему-то кажется, что быть леди – это очень унылое и скучное занятие, – предположила девушка.

– Нет. Нельзя поступать как леди, надо быть ею.

Конечно, Люсьен прав. Вздохнув, Александра улеглась обратно на матрац.

– Ну ладно, – опять проворчала она.

Строгое выражение исчезло с ее лица, и де Готье наклонился к ней и натянул одеяло до подбородка.

– Я долго не задержусь, – сказал он. Затем, к вящему изумлению Александры, он опустил голову и запечатлел нежный поцелуй на ее губах.

– Медленнее, Александра, – прошептал он, выдыхая прямо в зовущие губы девушки. – Именно так все и должно идти.

«Проклятие, он же прекрасно знает, что творится в моем сердце, – мысленно выругалась Александра, – и мучает нас обоих».

– Доброй ночи, – пожелал ей Люсьен, затем повернулся и вышел.

Александра знала, что часть ее существа никогда не станет английской, и именно эта часть ужасно болела. Девушка повернулась на бок и крепко сжала бедра. «Спокойной ночи», – пожелал он, если вообще можно уснуть в такую ночь.

Понимая, что в начале путешествия вполне возможно оставить дочь Байярда одну в каюте, Люсьен все же пошел на дополнительную меру предосторожности и запер ее. Ему не хотелось, чтобы какой-нибудь морской бродяга пробрался к ней и попытался взять то, что по праву принадлежит ему одному, Люсьену де Готье. К тому же еще одно убийство никак не облегчит душу.

Николаса он нашел на корме, где тот наблюдал за установкой паруса.

– Чудесно, – сказал Жиро, когда его кузен приблизился. – Как тебе нравится? Так спокойно, так хорошо.

Де Готье понимал, что Николас с таким обожанием говорит не о женщине, а о морской стихии.

– Она дуется, – добавил Жиро.

Подойдя к брату, Люсьен широко расставил ноги, чтобы удержаться на качающейся палубе.

– Дуется? Николас усмехнулся.

– Да, потому что не дует, а пыхает в паруса, сердясь на то, что я зашел в чужие воды.

– В Средиземном море, – закончил его мысль Люсьен.

Кузен кивнул.

– Можно подумать, что кроме этого океана нет других океанов, – он внезапно рассмеялся, сверкнув полоской ослепительно белых зубов.

– Представь себе жизнь с ревнивой бабой.

– Может следует поменять любовницу? – предложил Люсьен, в свою очередь ухмыльнувшийся.

– И найти такую, как твоя Александра, которая разобьет твое сердце, пока ты не поймешь, что она обычная женщина, затем выскользнет из рук и сразу же попадет в объятья другого. Может, Винцента?