Звезда Горна

Я вышел на белый свет и обнаружил всех своих парней, чинно усевшихся на травке и хлебавших из котелков ту самую уху, ради которой и покинул такую уютную постель. Здесь были все, кроме Коллайна и двух дежурных, ждавших, когда их подменят.

Нет, я не стану уединяться в шатре, чтобы принять пищу так, как подобает человеку моего положения, в гордом одиночестве и из серебренного обеденного сервиза. На свежем воздухе, в прикуску с набегающим от реки ветерком да с шутками и прибаутками нашего повара Шлона…. И пускай морщат лица господа из окружения герцога, мне мнение того же Шлона дороже, чем все мнения всех их вместе взятых, чего бы это не коснись. Я уселся на траву рядом с Нектором, подвинувшимся, чтобы уступить мне место и передо мной как по волшебству появился такой же точно, как и у остальных котелок, наполненный янтарной жидкостью с капельками жира, плавающего на поверхности. Все замолчали и перестали брякать ложками, увидев, что я собираюсь что-то произнести.

— В той далекой стране, откуда родом замечательный напиток, называемый бренди, есть один закон, нарушение которого грозит самыми страшными карами. — строго начал я, назидательно воздев ложку к небу — И согласно этому закону уху категорически запрещается употреблять без того самого напитка — затем, понизив голос, добавил — хорошо, что мы сейчас не в той стране. —

Парни озадачено замолчали, а вот Шлон, тот сообразил сразу, метнувшись в палатку, служившую у нас вместо склада.

Тут дошло до всех, и они одобрительно зашумели, солдаты — они солдаты всегда и везде, как их не назови и где бы они ни были. Сейчас нам предстоит не распивать спиртные напитки, а принять профилактическое средство против кишечных инфекций, а также употребить оное для поднятия боевого духа.

Шлон же остался верен сам себе, наивно поинтересовавшись у меня, что думает его милость по поводу ухи на обед, ухи на ужин, и вообще насчет того, чтобы питаться ею все время нашего пребывания здесь, чем заслужил одобрительный смех со стороны всех присутствующих.

Ближе к полудню меня пригласили в шатер старшего сына дормона. Когда я вошел в шатер, из него тенью выскользнула девушка, наверно это и была та самая Алиша, про которую рассказывал мне его отец. Тотайшан лежал с бледным лицом и с затянутым в лубки левым предплечьем. Ничего, месяц, полтора и ты забудешь, что руку ломал, по себе знаю, а кость в месте перелома еще крепче становится, главное жив остался.

— Спасибо Вам — произнес он вместо приветствия. — Спасибо за то, что спасли мне жизнь и еще за то, что отец разрешил взять мне в жены Алишу. Даже не знаю, за что мне больше и благодарить. —

Тотайшан говорил на общеимперском языке плохо, да еще волновался, но я его отлично понял. Да, дормону, для того чтобы понять, что нет в жизни вещей важнее, чем счастье собственных детей, пришлось пережить смерть собственного сына, когда он решил, что потерял его.

Я посидел у него, мы немного поговорили, я рассказал ему веселую историю, стараясь рассмешить его, и, когда же совсем собрался уходить, Тотайшан остановил меня.

— Теперь я Ваш должник на всю жизнь, мне рассказали, что Вы и сами чуть не….. -

— Не надо об этом, Тотайшан. Это сделал бы и любой другой, если бы знал, как это сделать. Просто я оказался таким единственным, только и всего. Знаешь, я и сам рад, что спас жизнь хорошему человеку. Не так давно я пытался сделать это одному негодяю, и у меня ничего не получилось. Наверное, так было угодно богам. —

Я шел к своему шатру и размышлял о том, что вероятно выражение " вдохнуть жизнь" и получилось после такого вот случая. Затем вспомнил, что это не так, кто-то вдохнул жизнь в какую-то статую, и я решил, что это неправильно. Вернуть человека из мертвых, вдувая ему свое дыхание вот так должно быть правильно, а не когда оживляют мертвую вещь. Я окончательно запутался с этим вопросом, когда меня окликнули и снова пригласили.

На этот раз меня пригласил на конную прогулку Верховный дормон Тотонхорн.

Мы долго ехали и молчали. Тотонхорн не спешил начинать разговор, а я не стал его навязывать, ведь позвал для разговора меня он.

Наконец он заговорил.

— Я долго думал над этим, и никак не мог придумать, как мне отблагодарить тебя за то, что ты сделал. Может быть, ты скажешь мне сам? -

Я отрицательно покрутил головой, да ничего мне не надо. Все что я хочу, так это как можно быстрее увидеть ее глаза, ее улыбку, услышать ее голос…. А как ты можешь помочь мне в этом? Да никак. Наверно, в этот момент у меня был очень мечтательный вид, что Тотонхорн улыбнулся, и я впервые увидел такую улыбку на его лице.

— Все-таки ты подсказал, что я смогу сделать для тебя. Говорят, что это очень ценят у вас, как ценят у нас мужество и верность. Наверное, мне никогда не понять этого, но может быть это и к лучшему. —

Тотонхорн протянул мне небольшой кожаный кошель размером с крупное яблоко, туго чем-то набитый. Я взял его, приложил ко лбу, затем к сердцу и спрятал в карман.

Какое-то время мы снова ехали молча.