Звезда и ключ Индийского океана

Голландцы начали валку первосортных деревьев, твердая и прочная древесина которых прекрасно поддавалась обработке и полировке до зеркального блеска. Ее перевозили на кораблях в Европу, где она шла на изготовление дорогой мебели. Вскоре в районе юго-восточной бухты, где осели голландцы, эбеновые деревья были вырублены. Пришлось осваивать новые места, продвигаясь на север вдоль побережья и дальше — в равнинные районы нынешней маврикийской провинции Флак. В одном из отчетов отмечалось, например, что на расчищенном участке было 10 тысяч больших ценных деревьев. В связи с трудностями транспортировки бревен к побережью их стали разделывать на месте, для чего из Голландии была завезена и установлена механическая пила.

Как-то мне довелось беседовать с лесником маврикийского заповедника. Я поинтересовался, осталось ли на острове хоть что-нибудь от первоначальной маврикийской флоры, в частности от эбеновых деревьев.

— Совсем немного, — сказал он. — Ценная черная древесина занимает только небольшую часть ствола. Дерево толщиной около тридцати сантиметров содержит черную сердцевину, диаметр которой не превышает шести сантиметров. Естественно, голландцам было выгодней добывать ее прямо на месте.

— Но ведь были, наверное, деревья значительно больших размеров?

— Безусловно, сейчас мы можем только гадать об этих размерах. Тем экземплярам семейства эбеновых, что остались на Маврикии, не более четырехсот лет. Они представляют для нас интерес лишь как объекты изучения реликтовой флоры острова. Очевидно, голландцы рубили тысячелетние деревья, а то и постарше. Представляете, как богат был когда-то этот остров! И не только растениями, но и птицами. Вы ведь знаете печальную историю птицы додо или, как ее еще называют, серого дронта?

— Да, слышал, — ответил я, — есть даже выражение: «Мертв как додо».

— Если бы только додо. На острове был богатейший мир уникальных птиц, от которого почти ничего не осталось…

Додо! О нем знают не только маврикийцы. Тысячи туристов ежедневно узнают его силуэт на всевозможных сувенирах. Даже на гербе Государства Маврикий чуть повыше надписи «Звезда и ключ Индийского океана» имеется профильное изображение додо.

Этим своеобразным представителем пернатых природа наградила Маврикий, возможно, для того, чтобы выделить его среди других островов. Однако человек не оценил этот подарок, истребив додо так быстро, что только диву даешься.

Светло-серая птица размером немногим больше лебедя, с «мощным изогнутым клювом» и неразвитыми крыльями, тяжелая (вес — 20–25 килограммов) и неуклюжая, упоминается в записках многих мореплавателей, посещавших Маврикий уже с конца XVI века. Капитан ван Варвик назвал ее «тошнотворной, поскольку, „чем дольше ее варили“, — писал он, — тем безвкуснее становилось ее мясо. Но грудка птицы съедобна и мягка». В судовом журнале экспедиции под командованием ван Некка, опубликованном на голландском языке в 1601 году и в том же году переведенном на французский и английский, а год спустя изданном в Германии подробно описан серый дронт или, как его называли, «додо», что по-голландски означало «глупый». Скорее эта птица была не столько глупа, сколько неповоротлива, доверчива и беззащитна.

«Вместе с гигантскими черепахами и завезенными португальцами козами и свиньями, — пишет известный шведский натуралист Бенгт Шёгрен, — дронты стали приятным дополнением к пищевому рациону на кораблях. Тремя-четырьмя птицами можно было досыта накормить целую команду. И достаточно было убить и засолить несколько десятков птиц, чтобы обеспечить себя провиантом на все время плавания. Матросы нередко забавлялись тем, что старались забить как можно больше дронтов, так сказать, из чисто спортивного интереса. Охота на дронта была чрезвычайно простой, хотя птица, естественно, и пыталась как-то защищаться. Адмирал Вергувен, посетивший остров в 1607 году, рассказывает, что дронты могли „очень больно кусаться“. Этого оборонительного средства, однако, хватало ненадолго в борьбе против дубинок и прочего холодного оружия, и нет ничего удивительного в том, что скоро все „дронтовое население“ острова перекочевало в „лучший мир“»{Шёгрен Б. Осколки континента. М., 1983, с. 259 и сл.}. Потребовалось каких-нибудь 50 лет, чтобы исчез с лица земли последний дронт.

Время полного истребления додо установлено достаточно точно. Последнее упоминание о нем относится к 1681 году. В рукописном сообщении Бенджамина Хэрри о поездке на Маврикий, хранящемся в Британском музее, среди прочих птиц, увиденных им на Маврикии, упоминается и «додо, у которого очень жесткое мясо».

В записях другого мореплавателя, Франсуа Легуа, находившегося несколько месяцев 1693 года на этом острове, серый дронт вовсе не упоминается. Нет ничего о нем и в последующих сообщениях, касающихся Маврикия.

В 1715 году остров заняли французы. Среди французских поселенцев были натуралисты-любители, пытавшиеся отыскать следы додо, но все их попытки ни к чему не привели. Возникло сомнение, была ли вообще такая удивительная птица?