Звезда и старуха

После удачного спектакля или отличной репетиции повеселиться просто необходимо.

Вдруг Одетт поднялась, с шумом отодвинув стул. Молитвенно сложила руки, протянула их вверх, возведя глаза к небу или к колосникам – как вам больше нравится. Все разом умолкли. Звезда звучно проговорила:

– Браво! Благодарю!

Она аплодировала небесам, Господу, ушедшим родителям, друзьям, музыкантам, прошлым концертам, Театру, всему своему Пантеону.

– Благодарю за все, что вы мне дали.

Звезда продолжала:

– Славлю пресвятую Евгению! Славлю пресвятую Жозефину! Славлю пресвятую Даниэль! И всех святых, ныне, присно и во веки веков! Только что во время репетиции на меня снизошло нечто необыкновенное, и за это я благодарна. Я обращаюсь к небесам, потому что именно они посылают нам музыку. Сегодня она зазвучала по-настоящему, благодарю! А когда мы сейчас вместе с вами воссылаем им благодарность, нас осеняет благодать.

Вечером в ресторане у берега моря старушка, китчевая has been знаменитость, поп-звезда, велеречивая верующая, гениальная обольстительница и обольщенный ею – он это отрицал, но все же, – лохматый старый анархист, а с ними и вся потрясенная труппа Театра рукоплескали богам, как аплодируют люди салюту, северному сиянию, тореадорам, дирижерам и акробатам. Благодарим! Благодарим! Благодарим!

Со времен язычества мы все вместе успешно поднимаем энергетическое поле.

Хозяин и хозяйка бретонского ресторана пришли с кухни и тоже захлопали в ладоши, присоединился даже турок, мойщик посуды. Они не понимали, что тут происходит, но их тоже увлек могучий поток единения.

Когда пришла пора уходить, Одетт заметила возле кассы блюдо с дарами моря. Подошла и взяла одну устрицу. Все последовали ее примеру. Хозяин не осмелился защитить свое добро. Грабители начали спускаться к воде, старушка едва не падала, ее дружно поддерживали постановщик, Жозефина и Лион.

«Ли-он» – Одетт произносила имя юноши очень отчетливо, по слогам: «Ли-он». И каждый раз, слыша это, сын постановщика смеялся от удовольствия.

Они все опьянели от благодати и шампанского, у Лиона тоже закружилась голова, хотя он не выпил ни глотка.

Приступили к исполнению обряда.

Просторный Океан, теплый воздух, безлюдная набережная, непроглядная тьма. Одетт пропела:

– Благодарю!

И торжественно бросила в волны устрицу, что стибрила с блюда. И весь древнегреческий хор вслед за ней поочередно побросал в Океан серые раковины.

– Благодарим! Плодитесь и размножайтесь, устрицы!

В тот момент они свято верили, что Океан вскоре ответит им баснословно богатым уловом.

Не понимаете, зачем связались с этой старухой? К чему дурацкие священнодействия? Однако успешные репетиции, магия, музыка, благодарность и азарт – отнюдь не иллюзии и не ложь. Они не менее реальны, чем устрицы и шампанское.

И вы с новыми силами продолжаете отважно ломиться сквозь стены.

На другой стороне пирса какой-то старый моряк, то ли поэт, то ли пьяница и уж точно уроженец Дуарнене, пел во всю глотку:

В первый раз я сиганул со скалы крутой,
Только брюхо распорол я о камень злой.
Содрогнулась вся земля, берег застонал,
Чуть проклятые кишки я не растерял.
В другой раз я сиганул со скалы крутой,
Но ударился башкой я о камень злой.
Содрогнулась вся земля, ветер заревел,
Расцарапал рожу я, чуть не окривел.
В третий раз я сиганул, разбежавшись, вниз,
И на этот раз меня поджидал сюрприз:
Камнем я пошел ко дну, врезался в песок…
Говорила мама мне: «Ты учти, сынок,
Если ты утонешь вдруг в море, дорогой,
Ты обратный путь забудь, не пущу домой!»
Так что прыгай, детвора, – опыт мой не в счет, —
Прыгай, будет тебе, верь, счастье и почет!
Приходите, ребятки, в порт Дуарнене,
И будет вам радость в порту Дуарнене…[71]

Старик, видно, тоже опьянел от любви, это уж как пить дать.

За 7 дней до премьеры

Приехав в Театр на следующий день, Одетт сразу сообщила, что сил у нее совсем не осталось. «То есть энергии хоть отбавляй, вы не волнуйтесь, – тут же спохватилась она, – просто Одетт (вновь о себе в третьем лице) немного устала, неплохо было бы вызвать врача».

Врач прибыл, вошел в гримерную, и старушка с порога потребовала, чтобы он немедленно выписал лекарство, которое враз поставит ее на ноги, не амфетамин, конечно, не такой она человек, и не то, что дают велосипедистам «Tour de France», но сильнодействующее надежное средство – такое ей подобрал когда-то профессор Гийе в Париже.