Звезда и жернов

Рин серьёзно кивнул и повернул на соседнюю улицу, к своему дому.

— А мне туда!… На Верхнюю… — махнул рукой бондарь в сторону, возвышавшейся на холме, городской стены. — Ну прощай!..

Рин обернулся и тоже вежливо поклонился. — До свидания и вам!

Отец с кем-то говорил. Рин прислушался, пытаясь хоть что-нибудь разобрать, но дверь в его комнату была добротной, и он не понял ни слова. Делать было нечего, и Рин громко постучал. Голоса сразу же стихли, а затем дверь открылась, и на пороге появился отец. Он был очень взволнован, и от этого мальчик перепугался ещё больше. Ну сейчас достанется! — подумал он.

— Рин?.. Заходи!..

У Рина от страха перехватило горло, и он нервно откашлялся.

В комнате, кроме отца, был ещё какой-то сутулый, пожилой человек, лица которого, из-за низко опущенного капюшона, не было видно. Лишь длинная, седая борода опускалась на грудь. Он устало сидел на краешке его кровати.

— Здравствуйте… — робко произнёс Рин. Белая борода показалась Рину знакомой — точно такая же была, например, и у придворного волшебника, который водил знакомство с его отцом и раньше довольно часто бывал у них в гостях. Лишь последние года два, он редко захаживал. Сколько Рин себя помнил, он всегда боялся этого величественного старца. Однако волшебник был высоким и статным, а этот старик фигурой совсем на него не походил.

Старик едва заметно кивнул, но даже не посмотрел в его сторону.

— Садись, Рин, — предложил отец, пододвигая к нему стул. Только сейчас Рин заметил, что шкафа в углу больше нет: на его месте зияла непривычная пустота.

— Да, Рин… Пришлось от него избавиться, — равнодушно сказал отец, проследив за взглядом сына. — Вчера, как и сам знаешь, в городе творилось нечто ужасное — дома в округе разве что кевисту не плясали… вот он и не выдержал… старый был… весь рассохся… потому и развалился…

Рин ничего на это не сказал, хотя то, что из всего, что есть в доме, пришёл в негодность, почему-то, именно один только этот шкаф, показалось ему в высшей степени странным. Он молчаливо ждал, что будет дальше.

Отец прошёлся по комнате, заложив руки за спину и сосредоточенно глядя в пол, как бы собираясь с мыслями, а затем остановился перед ним:

— Скажи, с тобой вчера ничего странного не происходило?..

Рин опешил: вчера он на обеде у герцога столько натворил, мягко говоря, странного, что ещё раз спрашивать его об этом было явно излишним.

— Я… вчера… на обеде у герцога… — заплетающимся от страха языком начал было Рин, но, к величайшему его удивлению, отец лишь отмахнулся.

— Ах, да!.. Обед у герцога… Это мы с тобой обсудим потом… А сейчас — ты подумай… Может быть, вспомнишь что-нибудь необычное… Что-нибудь такое, что случилось ещё до твоего прихода в замок?

У Рина от изумления даже рот открылся, но отец, судя по его виду, отнюдь не склонен был шутить и оставался предельно серьёзен:

— Рин, это, действительно, очень важно!

Несколько мгновений в голове у мальчика царил полный сумбур, но едва только он с ним справился, то сразу понял, о чём, наверное, говорил его отец: о то же самом, что и Адэк, когда указал ему на странное совпадение.

— Кажется, вспомнил, — Рин опасливо покосился на гостя, но, отец никак не отреагировал на этот его взгляд, и потому он продолжил. — В тот день за мной зашёл Адэк: я был нужен в замке, и его прислал господин Ндади, чтобы сообщить об этом. Но когда мы пошли туда, мне вдруг сделалось плохо… Как раз напротив проулка от Замковой улицы к «Пятой кружке», мне стало совсем уж дурно, и я свернул туда… Хотя… — тут Рин невольно сверился со своими тогдашними воспоминаниями и, убедившись, что так, и вправду, будет более правильно, стал рассказывать дальше, — Мне вдруг почему-то нестерпимо захотелось пойти туда… А что было потом, я не помню… Я как будто лишился чувств… Адэк же стал меня искать, но когда нашёл, то со мной всё уже было в порядке. — Рин замолчал и испуганно посмотрел на отца, словно бы то, что он ему сейчас рассказал, было признанием в каком-то ужасном проступке.

— Это всё?.. Или, быть может, что-нибудь случилось, когда ты был ещё здесь, в своей комнате? — отец явно чего-то ещё ждал от него. Но чего? Этого Рин не понимал.

— Рин, постарайсявспомнить! — отец продолжал настаивать, и мальчик снова сосредоточился на вчерашнем дне. Он смотрел в угол, где стоял шкаф, и вдруг что-то, — что-то такое, отчего внутри у него всё, враз, похолодело, — шевельнулось, где-то в самом тёмном закоулке его сознания.

— Может быть… Может, не в тот день, а накануне… В ночь перед этим!.. — Рин словно бы двигался на ощупь и даже и сам не знал, что же скажет в следующий миг. — Мне тогда приснилось, что в шкафу кто-то есть… Вернее даже не приснилось… Я… мне… Это было совсем не так, как, когда я был маленьким… Я это, словно бы видел!.. — на самом деле, так Рину показалось уже только сейчас. Но теперь он почти не сомневался в этом, и от подобного предположенияему стало совсем уж не по себе.

Незнакомый старик и отец быстро переглянулись.