Звезда КЭЦ

Тюрин вдруг плавно протянул руку, включил аппарат «автоматический секретарь» и продиктовал ему несколько фраз, по-видимому, записывая свои последние наблюдения или мысли. Потом продолжал:

— Я гляжу на небо. И что больше всего поражает мой ум? Вечное движение. Движение — это жизнь. Остановка движения — смерть. Движение — счастье. Связанность, остановка — страдание, несчастье. Счастье в движении — движении тела, мысли. На этом фундаменте можно построить даже мораль. Как вы полагаете?

Наступил критический момент. Я не знал, что ответить.

— Мне кажется, вы правы, — наконец сказал я. — Но эту глубокую идею необходимо продумать.

— Ага! Вы все-таки находите, что это глубокая идея? — весело запищал профессор и впервые резво повернулся в мою сторону. Паутина заколебалась. Хорошо, что здесь невозможно падение.

— Я непременно продумаю эту идею, — сказал я, чтобы окончательно завоевать симпатию своего будущего товарища по путешествию. — А сейчас за мною залетит товарищ Крамер, и я хотел бы…

— Ну, что бы вы хотели знать? Зачем на Луне может понадобиться биолог? Луна ведь совершенно мертвая планета. На Луне полное отсутствие атмосферы и потому абсолютно отсутствует органическая жизнь. Так принято думать. Я позволяю себе мыслить несколько иначе. Мой телескоп… Да вот, извольте взглянуть на Луну. Цепляйтесь по этим шнурам, только осторожно. Не заденьте книг. Вот так! Ну, одним глазком…

Я взглянул в объектив и поразился. Поверхность Луны была на очень близком расстоянии, я отчетливо различал даже отдельные глыбы и трещины. Край одной такой глыбы блестел разноцветными огнями. Очевидно, это были выходы кристаллических горных пород.

— Ну, что скажете? — самодовольно сказал профессор.

— Мне кажется, что я вижу Луну ближе, чем Землю с высоты Звезды Кэц.

— Да, а если вы посмотрите на Землю в мой телескоп, то разглядите и свой Ленинград… Так вот. Я полагаю на основе моих наблюдений, что на Луне есть хотя бы ничтожное количество газов. Следовательно, могут быть и кое-какие растения… Завтра мы с вами полетим проверять. Я, собственно, не любитель путешествий. Мне и отсюда все видно. Но на этой экспедиции настаивает наш директор. Дисциплина прежде всего… Так вот… Теперь вернемся к нашему разговору о философии движения…

Бесконечное прямолинейное движение точки в пространстве — бессмыслица. Такое движение ничем не отличается от неподвижности. Бесконечность впереди, бесконечность позади, — нет масштаба. Всякий пройденный отрезок пути, по сравнению с бесконечностью, равен нулю.

Но как же быть с движением во всем Космосе? Космос вечен. Движение в нем не прекращается. Неужто же и движение Космоса — бессмыслица?

Я несколько лет думал о природе движения, пока не нашел, наконец, где зарыта собака.

Дело оказалось совсем простым. Факт тот, что в природе вообще отсутствует непрерывное бесконечное движение, и прямолинейное, и по кривой. Всякое движение прерывисто, вот в чем секрет. Еще Менделеев доказал закономерную прерывистость величин (даже величин!), в данном случае — атомов. Эволюционное учение заменяется, вернее — углубляется, генетическим, все бо́льшая роль отводится в развитии организмов скачкам, мутациям. Прерывистость магнитных величин доказана Вейссом, прерывистость лучеиспускания — Бланком, прерывистость термических характеристик — Коноваловым. Космос вечен, но все движения в Космосе прерывисты. Солнечные системы рождаются, развиваются, дряхлеют и умирают. Рождаются новые разнообразные системы. Имеют конец и начало, а значит — и масштаб измерения. То же происходит и в органическом мире… Вам все понятно? Вы следите за моей мыслью?..

На мое счастье, из люка вновь показалась голова негра с обезьянкой.

— Товарищ Артемьев, Крамер ждет вас в атмосферной камере, — сказал он.

Я поспешил проститься с профессором и выполз из этого паучьего угла.

Признаюсь, Тюрин заставил меня подумать о его философии. «Счастье в движении». Но какое печальное зрелище, если посмотреть со стороны, представляет собой творец философии движения. Затерянный в темных пространствах неба, опутанный паутиной, неподвижно висит он — дни, месяцы, годы… Но он счастлив, это несомненно. Недостаток движения тела заменяется интенсивным движением мысли, мозговых клеток.

XII. Тюрин тренируется

Крамер ждал меня, не снимая своего скафандра, — он, видимо, торопился. Я быстро оделся. И мой провожатый, понизив атмосферное давление почти до полного вакуума, открыл наружную дверь. Крепко держа меня перед собою, он осторожно отделился от стенок обсерватории боковым, скользящим движением и при помощи легких выстрелов повернулся к Звезде Кэц. Потом сделал несколько сильных выстрелов, и мы понеслись с огромной быстротой. Теперь Крамер мог бы выпустить меня из рук, но, видимо, не доверяя больше моему «летному» искусству, он придерживал сзади мой локоть.

Взглянув на приближающуюся Звезду Кэц, я заметил, что она довольно быстро вращается на своей поперечной оси. Очевидно, ремонт оранжереи был окончен, и теперь искусственно создавалась более значительная сила тяжести.