Звезда Комо (СИ)

Я села немного в стороне на тёплый песок и закрыла глаза. Затем проследила тёплую и сильную связь с Адамом и вскоре уже смотрела его глазами и слушала его ушами. Адам хотел, чтобы я присутствовала при этом разговоре. Секретов у нас друг от друга не было. Напротив, было важно, чтобы мы оба знали все детали, которые имели значение для нашей цели. Ничего не должно было ускользнуть от нас.

— Как ты? — как раз спросила мать Адама с серьёзным беспокойством в голосе.

— А как я, по-твоему, должен себя чувствовать? — задал Адам встречный вопрос, и меня удивила честность в его голосе. После всего, что мы пережили с матерью Адама, я полагала, что он будет более сдержанным. — Гномы долго держали меня в плену, а тем временем последние остатки моей более или менее нормальной жизни рухнули.

— Мне очень жаль, — ответила Тимея. — Я всегда хотела для тебя самое лучшее. Счастливую и благополучную жизнь.

— Я счастлив, — промолвил Адам. — Хотелось бы только, чтобы ты, наконец, приняла тот факт, что именно Сельма делает меня счастливым и что всё, что ты сделала, чтобы разлучить нас, достигло лишь одного.

— И чего же? — спросила Тимея.

— Это только разделяло нас с тобой. Своим поведением ты вбила клин между нами. Доверие между нами разрушено, и я сожалею, что это так. Мы всегда были близки друг с другом. Я помню многие счастливые годы.

Казалось, слова Адама тронули Тимею. Она молча смотрела на него, в ее глазах читалось желание просто убрать барьер между ними и забыть многочисленные конфликты. У нее была возможность сделать шаг к Адаму, чтобы признать, что ее путь был неправильным. Но она этого не сделала, а кусала губы и молчала.

— Пути назад нет, — серьезно сказал Адам. — Я встречусь с Бальтазаром. Он хочет моей смерти, а я еще не готов умереть. Значит, мы должны решить все друг с другом. Я должен уничтожить его, чтобы продолжать жить. Честно говоря, мне это совсем не трудно. Он причинил столько горя, что я был бы рад стереть его с лица земли, — Адам замолчал. Тимея молча смотрела на него, все еще поджав губы. В ее глазах отражалась чистая паника. Зрачки сновали туда-сюда. — Ты всегда поддерживала Бальтазара, — медленно произнёс Адам. Я задумалась над тем, к чему приведет этот разговор. Чего он хотел добиться от Тимеи?

Тимея едва заметно кивнула.

— Ты очень давно знаешь Хеландера, — продолжал Адам. — Пока я был у гномов, у меня было много времени поразмыслить, и мне показались странными несколько вещей.

Случилось нечто неожиданное. Щеки Тимеи заметно покраснели.

— Что ты хочешь этим сказать? — грубо спросила она у Адама.

— Я просто спросил себя, почему ты с таким энтузиазмом поддерживаешь Бальтазара. Ты сторонница его политики? Считаешь его выдающимся государственным деятелем? Ты поклонница его идей? — Адам вопросительно смотрел на мать.

— Я поддерживаю его идеи, — ответила Тимея. — Он может привести Объединенный Магический Союз к былой славе и придать ему лоску.

— Как близко вы были знакомы? — неожиданно спросил Адам. — Такой деликатный бизнес как твой не ведется с кем-то, кому не доверяешь. И Бальтазар тоже тебе доверял. Иначе он бы не отважился изготовлять хрустальные шары и отправлять их тебе. Ему было важно соблюдение секретности, по крайней мере в то время, когда он был сенатором и работал одновременно за и против Черной Гвардии. Он не мог рисковать, чтобы эта тайна стала достоянием общественности.

— Я знаю, что Хеландер не всегда принимал безупречные с моральной точки зрения решения, — поспешно ответила Тимея. — Но этого, наверное, не делал никто из нас.

— Если учесть количество сомнительных решений, которые принял Бальтазар, речь не может идти об ошибке или случайности, — тихо ответил Адам. — Это такая разновидность политики, которую он считает правильной. Он хочет быть королем и занять место в Объединенном Магическом Союзе, которое, как он считает, по праву принадлежит его семье. По крайней мере, это его взгляд на вещи, точнее такой взгляд на вещи был у Алки Бальтазар. Однако он по-новому воспринимает свою должность. Бальтазар не просто вводит монархию, но и открывает новую главу истории. В данный момент он устанавливает власть, которая опирается на террор. Ты видишь разницу, после всего услышанного?

— Я услышала, — резко ответила Тимея. — Но такого Хеландера я не знаю. Мне кажется, вы немного преувеличиваете.

— Как ты с ним познакомилась? — спросил Адам.

Мать Адама вновь покраснела, и у меня закралось нехорошее подозрение.

— Чего ты хочешь от меня? — спросила она вместо того, чтобы ответить.

— Чего я хочу? Ты же можешь себе представить, чего, не так ли?

Тимея вздохнула.

— Мне что, присоединиться к вашей команде смертников как мой никчемный муж? — возмущенно спросила она.

— Значит вот как ты думаешь об отце? — ее слова задели Адама.

Но Тимея больше не стала касаться этой темы.

— Вы прячетесь в подполье и, как я предполагаю, собираетесь нести справедливость в массы, чтобы продолжать жить своей непутевой жизнью.

— Примерно так, — ответил Адам. — Ты не сможешь остаться здесь, если не будешь поддерживать нас. Так что, выбирай.