Звезда Комо (СИ)

— Она была отважной и замечательной женщиной. Я действительно ценил ее. К сожалению, она покинула нас. Но я очень уважаю жертву, которую она принесла ради всех нас.

— Верно, — ответил я. — Без моей бабушки мы бы не выиграли сегодняшнюю битву. Но если честно, это было возможно только потому, что каждый из нас рисковал своей жизнью. Каждый привнёс свою часть, и поэтому это наша общая победа.

— Мудрые слова, Сельма, — улыбнулся господин Лилиенштейн. Мы прибыли на территорию для соревнований, и я увидела внизу яму глубиной пять метров.

— Вы прекрасно воплотили этот сложный план, — похвалил господин Лилиенштейн.

— Ну, не все пошло по плану, но это не моя вина. — Я посмотрела вниз. Повсюду были воины в белых одеждах, которые помогали разыскивать и отправлять в Гондану раненых. Я увидела обвалившиеся трибуны и разрушенную почетную ложу. А также безжизненные тела Гюнтера Блюма и ТимеиТоррел.

Рядом с Тимеей стоял на коленях и просто смотрел на свою мать Адам. Его темные крылья свисали на спине вниз, а на лице была видна сильная боль. Картина была тревожной и красивой одновременно. Это всколыхнуло мне сердце. Мне было так жаль, что Адам потерял свою мать, но тем не менее я была счастлива за него, что в последний момент он все-таки узнал, что она была на его стороне и даже выступила против мужчины, которого на протяжении многих лет тайно любила.

В тот момент, когда я приблизилась, Адам почувствовал мое присутствие и посмотрел на меня.

Я на секунду задержала дыхание, увидев, насколько серьезными были его травмы. Кровь стекала по его лбу.

На правом боку зияла рана от удара огненным шаром Бальтазара.

Он медленно встал и, с трудом передвигая ноги, направился ко мне. Последние несколько метров он пролетел и приземлился прямо передо мной.

— Наконец-то ты проснулась, — промолвил он с мягкой улыбкой на губах. — Я снова почёл за честь сражаться на твоей стороне, Сельма фон Норденах. Мы победили его. Я все еще не могу в это поверить. Все Морлемы рассыпались в прах. Бальтазар мертв. Он никогда не будет угрожать нам снова. Никогда больше. — Адам подошел и вложил свою ладонь в мою. — Клянусь, что я буду достоин всех жертв, которые были принесены. Я всю свою жизнь буду отстаивать свободу, за которую мы так тяжело боролись. Рядом с тобой это будет счастье.

Я почувствовала нерешительную улыбку на своих губах.

— Ты мне нужен сейчас, больше, чем когда-либо, — твердым голосом произнесла я. — Мы должны вернуть домой тех, кто погиб в этой битве. Мы должны достойно похоронить их, и поле этого начнется новая большая глава нашей жизни.

Адам кивнул.

— Точно, необходимо ввести такую демократию, какую нужно было ввести еще шестьдесят лет назад.

Я кивнула и прикоснулась нежным поцелуем к его губам.

— Сельма! — услышала я, как кто-то громко кричит моё имя.

Я обернулась и увидела бегущею ко мне Лидию и ни на шаг не отстающего Леонардо. Громко вздохнув, я подметила их ранения.

— Всего лишь незначительные царапины, — сказала Лидия, правильно оценив выражение моего лица. — Он мертв. Я все еще не могу в это поверить.

— Просто поверь, — с облегчением произнесла я.

Вдруг раздался шелест, и рядом с нами приземлился Торин.

— Вот вы где, — воскликнул он, — Я так рад, что с вами все в порядке. Рамон и Леннокс тоже живы. С отцом все хорошо. Он лишь немного растерян.

— Спасибо за все, — поблагодарил Адам, кладя руку на плечо Торина. — Мы тебе очень обязаны.

— Не за что, — ответил Торин, — Уверен, вы сделали бы то же самое для меня.

— Сделали бы, не колеблясь, — серьезно промолвила я.

— Через час мы встречаемся на большой площади в Гондане, — сказал Торин, — Там мы сможем оценить наши потери.

Я кивнула, и у меня внезапно застрял ком в горле.

Торин с беспокойством взглянул на Адама.

— Тебе нужно к лекарю, чтобы обработать раны. И тебе тоже.

Он кивнул мне и снова поднялся в воздух.

— Идемте, — сказал господин Лилиеншайн, — я позабочусь о ваших ранах.

Он проводил нас к одной из оставшихся стоять палаток, которую переоборудовали под лазарет, где и промыл наши раны. Он был спец в лечении ожоговых ранений.

Час спустя мы, почти не ощущая боли, стояли на большой площади Гонданы. Там лежали все те, кто потерял жизнь в этом сражении. Среди мёртвых было много неизвестных лиц, но также много знакомых. Я растерянно смотрела на землю, пытаясь осознать, что все эти маги больше никогда не вернутся.

Со стороны Бальтазара тоже было много потерь. К моему удивлению, я увидела лежащих там Джулию и ещё двух молодых девушек, которые, видимо, вступили в бой со всем энтузиазмом. Но также погибло много воинов Чёрной гвардии, и это особенно меня расстроило.

Вельф безжизненно лежал на земле. Большая фигура без сил. Рядом с ним покоился Ким Гёрнер. Его очки треснули, а лицо всё ещё было напряжённым. Когда я обнаружила безжизненное тело Ариэля, у меня покатились слёзы. То, что они все погибли, была моя вина.

Адам обнял меня и прижал к себе.

— Они знали, что могут умереть, но они предпочли смерть жизни в неволи и под правлением короля Бальтазара. Они умерли свободными и гордыми, и мы должны отдать им дань уважения.