Звезда Комо (СИ)

Я вспомнила слова бабушки. Она сказала, что я должна ещё глубже погрузиться в элементы. Поэтому я закрыла глаза и мысленно отыскала рядом камень. Он был вырван из земли и являлся её частью. Я ощущала тёплое гудение земли и сильную магию, которая окружала камень, чтобы противостоять воде, морозу, солнцу и льду. Но я также почувствовала защитную магию, наложенную на камень.

Однако не смогла полностью понять её. Я погрузилась в камень и попыталась через него проникнуть в гробницу.

Мгновенно голову пронзила сильная боль, а лицо под ладонью задвигалось. Я, убрав руку с лица, разочаровано отошла. Оно укоризненно смотрело на меня открытыми глазами. Но я не стала ждать, когда проснуться все каменные лица и начнут осыпать меня громкими упрёками. Проникнуть в гробницу силой действительно оказалось почти невозможной задачей.

Я быстро ушла, пройдя между покрытых снегом надгробий. Я должна буду вернуться, когда у меня появится идея получше, как выведать тайну этой гробницы. Может бабушка знала какое заклинание, которое я смогу использовать, чтобы победить камень.

Быстро пройдя через рыночную площадь, я вернулась на каштановую аллею. Час, который дала мне бабушка, уже заканчивался. Она, наверное, уже с нетерпением ждала меня в ателье. Как только будет установлено второе защитное заклинание, это даст нам время. Может в следующий раз мне просто нужно будет застать Зару фон Некельсхайм врасплох и так быстро проникнуть в её разум, что она заметит это, только когда уже всё закончится.

Много лет назад её, конечно обучали отражать подобные атаки. Но это было очень давно, и я надеюсь, что она уже почти не помнит таких вещей. Я свернула в Каменный переулок и заметила, что толпа так и не разошлась. Разве воины Чёрной гвардии ещё не подоспели? Ведь половина зевак — немагические граждане, а только что был серьёзно нарушен 1 параграф.

Я протиснулась сквозь толпу и зашла в наш сад в Каменном переулке. Даже в палисаднике стояли люди и с интересом смотрели на тёмный от пепла снег.

Почему моя бабушка не навела порядок?

С удивлением я заметила, что входная дверь открыта.

Это было странно и совсем не похоже на мою бабушку, которая была осторожной. Мой живот сдавил холод, и мне стало плохо.

Что-то здесь не так, что-то абсолютно неправильно.

Мои ноги онемели, когда я, отталкивая в сторону зевак, прошла к двери и зашла в дом. Теперь я услышала рыдание, и меня ещё больше затошнило. Мне был знаком этот звук, потому что я часто слышала его летом, когда Жизель думала, что мы уже спим и не заметим, как она глубокой ночью даёт волю своим чувствам.

Но что заставило Жизель так грустить, что она начала плакать днём?

Что, ради всего святого, произошло? Меня ведь не было всего час.

Я медленно следовала за звуком в ателье бабушки. Казалось, будто ноги стали тяжёлыми, как свинец.

— Как ты могла это сделать? — услышала я голос, в котором было столько гнева и отчаяния, что он почти оборвался. Это Дульса. Ярость в её голосе испугала меня. В последний раз, когда она отреагировала так бурно, мы находились в Антрактике, а Бальтазар только что убил её сестру Сесилию. В то время она снова и снова отчаянно выкрикивала имя сестры, потому что та мёртвая лежала на земле.

Меня охватил холод, и я не смогла этому помешать.

Будто в замедленной съёмке, я вошла в ателье, разглядывая представшую перед глазами сцену.

На первый взгляд всё казалось, как всегда. Через витражные окна в комнату светило зимнее солнце, рисуя таинственные узоры на полу. На полочках стояли книги, и повсюду были развешаны для сушки травы. Но какой бы знакомой не была сцена, в то же время она была совершенно другой. В комнате находились Жизель, Дульса и Джулия.

Красочные цвета падающего в комнату света прижимались к фигуре, которая безжизненно лежала на полу, а под ней растекалась красная жидкость. Рядом с фигурой сидела на корточках Жизель и отчаянно рыдала. Всё её тело сотряслось, будто от судорог.

Во мне застыли все чувства. Разум отказывался понимать то, что я видела.

— Сельма, — Дульса в отчаяние посмотрела на меня.

Рядом с ней стояла Джулия с улыбкой на лице, выражающей явную радость. В руке она держала богато украшенный кинжал, лезвие которого покрывала тёмная жидкость. Этот кинжал я уже сегодня видела.

— Я исполнила его желание, — произнесла, улыбаясь, Джулия и убрала кинжал. — Он поручил мне убить Джоджетту фон Норденах, и я исполнила его желание.

Я смотрела то на Джулию, то на лежащую на полу фигуру. Продолжала переводить взгляд туда-сюда, ничего не понимая. Не может быть, этого просто не может быть. Боль в голове так громко кричала, что я уже не могла мыслить рационально. Но с губ не слетело ни единого звука.

Жизель подняла голову, поняв, что Джулия заговорила со мной и что я вошла в комнату.

Она сглотнула, чтобы проглотить следующее рыдание, но не бросилась мне на шею, чтобы попытаться утешить. Она просто в панике смотрела на меня. Затем быстро встала, схватила книгу лекарственных растений моей бабушки и сунула мне в руки.