Звезда Комо

— Нам тоже пришли на ум подобные идеи, — задумчиво ответил Торин и остановился посередине рыночной площади. Газовые фонари уже включились, и их свет погрузил площадь в тёплое сияние. Даже температура была ещё достаточно приятной, и несколько последних полуночников ещё сидели снаружи перед «Гостиной Шёнефельде», попивая вино и разговаривая. — Но есть ещё кое-что, что я нашёл, и это часть пророчества. Однако пророчество, само по себе, не так интересно, как то, как оно возникло.

— Рассказывай, — нетерпеливо попросила я.

Торин огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что никто не подслушивает.

— Это история о времени сновидений аборигенов Австралии. Она говорит о том, что люди могли войти в кристаллы и увидеть образы прошлого, образы, которые в этот момент происходили очень далеко и образы будущего. Благодаря этому взгляду в будущее возникло пророчество.

— Похоже на царство грёз, может, именно это они и имели в виду, — задумчиво заметила я.

— Может быть, — ответил Торин. — Но не каждый политик — духовный странник. Может быть, именно алмаз позволял магу смотреть в прошлое, настоящее и будущее, и я не имею в виду спекуляции, которые составляют Сибиллы, когда интерпретируют настроение в царстве грёз.

— Конечно, нет. Это бы значительно превосходило то, что можно прогнозировать при помощи царства грёз, а также значительно превышало возможности Хроники Акаши. Даже идея Парэлсуса объединить все умы магов друг с другом была бы устаревшей, если бы можно было заглянуть в будущее.

— Верно, — медленно кивнул Торин. — Это был бы очень мощный предмет, которые вполне мог бы объяснить то, почему Объединённый Магический Союз смог продержаться так долго.

— Но если бы у моего деда был такой предмет, почему он тогда не знал, что ему грозит смерть? Он мог бы помешать Арпади убить себя.

— Вероятно, будущее не высечено в камне, — пожал плечами Торин. — Если ты видишь события и вмешиваешься в них, тогда будущее меняется.

— Верно, — задумчиво ответила я. — Он поймал Томаса Арпади на том, как тот хочет украсть атрибуты власти. Без Звезды Комо он, возможно, никогда бы об этом не узнал. Но в тот момент, когда дедушка вмешался в события и призвал его к ответу, он изменил будущее.

— Так всё могло бы быть при условии, что Звезда Комо обладает такими силами, — ответил Торин.

— Как тебе известно, твоя бабушка также рассказала, что Эдгар больше не хотел иметь ничего общего с этими вещами. Возможно, в определённый момент он перестал смотреть в будущее и просто хотел ещё только избавиться от алмаза. Это не всегда радостно, когда знаешь, что принесёт следующий день.

— Могу себе представить, — вздохнула я. — Значит, ты и дальше будешь продолжать заниматься этой легендой. Я могу тебе как-то помочь и поддержать?

— То, что нам нужно на данный момент — это информация. Знания господина Лилиенштейна почти неисчерпаемы. Но несмотря на то, что его фотографическая память до сих пор была нам очень полезна, ему нужен доступ к его документам.

Торин бросил взгляд на книжный магазин, в котором царила абсолютная тьма.

— Это будет трудно, — ответила я. — Вам не может помочь Парэлсус, отправив свою фиолетовую дверь? Она могла бы перенести господина Лилиенштейна в книжный магазин, а потом вернуть обратно в Австралию.

Торин задумчиво посмотрел на меня.

— Хорошая идея, — в конце концов промолвил он. — Я предложу это господину Лилиенштейну.

— Предложи, — сказала я. — И если вам нужна будет помощь в чём-то ещё, то обращайся ко мне или Адаму.

— Спасибо…

Торин уже собирался сказать что-то ещё, но вдруг замер и заворожено посмотрел в сторону «Гостинной Шёнефельде».

Я проследила за его взглядом и увидела, как из неё вышла Ширли. В одной руке она балансировала поднос полный стаканов, в другой несла две тарелки. Кажется, она нас не заметила и прошла прямо к столикам «Гостиной Шёнефельде». Ширли похудела, даже в темноте были видны тёмные круги под глазами. Её волосы всё ещё были выкрашены в чёрный цвет, и она связала их в свободный хвост, который позволял отчётливо видеть выбритые полосы.

Она улыбалась, когда подвала заказы, но я видела, что это не настоящая улыбка. Её окружала печаль, которая скорее угадывалась, чем была явной.

Я услышала только короткий шелест, и поняла, что случилось.

Когда я снова повернулась, Торин уже исчез, а надо мной в ночь удалялся тихий шелест хлопающих крыльев.

Сюрпризы