Звезда, которая никогда не заходит

Когда машину, всю целиком, а не по частям, в первый раз включили, она прошла весь немыслимо сложный комплекс тестов, и тогда стало ясно, что на свет появилось творение, ничего подобного которому ранее не существовало. Когда новорожденному искусственному разуму – а он имел полное право так называться – предоставили огромные массивы экономической и социологической информации, он поглотил их в соответствии с планом, подтверждая получение данных, а затем погрузился в раздумья на много часов – и это тоже было вполне предсказуемо. Наконец машина сообщила, что она закончила обработку, и тогда один из заказчиков проекта, присутствовавший при запуске, задал ей вопрос. Он не получил ответа, как не получил его больше никто, пытавшийся после этого общаться с искусственным интеллектом – машина безмолвствовала. Тщетны были все попытки добиться от нее хоть какой-то реакции, перезапустить или перепрограммировать часть ее систем, и вскоре разочарованные заказчики приказали отключить систему – им стало не до грандиозных проектов.

Разразился последний кризис, по сравнению с которым бледнели все предыдущие, известные истории. Некоторые правительства дрогнули и свернули с пути, ведущего в пропасть, другие, невзирая на страдания миллионов граждан своих стран, продолжали вести самоубийственную политику и стоять на своем.

Комитет, призванный разрабатывать альтернативные пути развития, был создан довольно давно. Круг тех, кто хотел перемен и считал их необходимыми, был широк, и поскольку все они в той или иной степени считали капитализм разрушительным и, в конечном итоге, провалившимся, подавляющее большинство явно могли быть отнесены к левой части традиционного политического спектра. В Комитет входили представители самых разнообразных групп, начиная от «зеленых» и социал-демократов и заканчивая коммунистами, кроме, опять-таки, правящей элиты, которая, разумеется, в принципе отказывалась признавать необходимость альтернатив.

Именно тогда появились первые ростки будущего Зеленого Союза – объединения радикальных экологов, обвинявших технический прогресс в, по крайней мере, половине всех бед человечества и желающих остановить его, чтобы жить в единстве с природой, начисто отвергнув ядерную энергетику, генную инженерию и нанотехнологии. Одна из организаторов была известна под псевдонимом «Защитница Геи», которая и стала членом комитета, а позже вошла и в Совет – ядро комитета, состоящее из наиболее влиятельных его участников.

Зеленые с самого начала оказались не такой уж и крупной фракцией в комитете. Социалисты и коммунисты были, вероятно, самыми многочисленными – их идеи, казалось бы, похороненные в конце XX века, становились все более и более привлекательными, красные знамена заполняли улицы во время митингов и реяли над баррикадами, когда доведенные до отчаяния люди начинали действовать более решительно. Более того, многие из их идей, ведущих свою историю от самого Маркса, в той или иной степени разделяли все члены комитета.

Многие в комитете, в противовес зеленым, считали технологический и научный прогресс благом и хотели построить новую экономику, в той или иной мере основанную на общественной собственности и научном подходе к управлению. И в этой группе, становившейся со временем все более и более многочисленной, было нечто, находящееся, казалось бы, на краю, и в то же время весьма влиятельное из-за своего рационального, научного авторитета – нечто, потому что никто точно не знал, классифицировать ли это как движение, организацию, политический союз или что-то еще. Нечто, у чего было только название – Core, название, которое у одних вызывало искреннее уважение, а у других – леденящий, иррациональный страх, страх перед иным...

Поселения, подобные Зеленому Союзу, стали основывать еще перед началом последнего кризиса. Люди бежали из задыхающихся в смоге городов, от бессмысленной и малооплачиваемой работы по много часов в сутки без выходных и отпусков, от безысходности и предчувствия надвигающейся катастрофы. Правда, до Зеленого Союза никому не удавалось заполучить в свое распоряжение целый остров – это были небольшие коммуны, более-менее самодостаточные сообщества, не опирающиеся на высокие технологии и пытающиеся найти, якобы существовавший и теперь утраченный, идеал золотого века, жизни в гармонии с природой. Но, всегда находясь на земле, принадлежащей какому-то национальному государству, и не обладая никакими правами на эту территорию, они были более чем уязвимы.

К моменту создания Союза экономики многих стран третьего мира находились на грани коллапса, образование и медицина в них были отброшены, по крайней мере, на столетие назад, и почти необитаемый остров в обмен на помощь зеленых, среди которых было немало учителей и врачей, казался не такой уж высокой ценой. Транснациональные корпорации приобретали концессии на эксплуатацию территорий, не меньших по размерам, но деньги быстро кончались, а новых владельцев редко интересовало что-то кроме как можно более дешевой рабочей силы.