Звезда Козодоя

Они обернулись назад. Дорога тонкой лентой уходила вниз, но ни людей, ни лошадей у подножья было уже не видно. Вокруг был один только снег. Небо плотно затянуло белыми облаками, солнце едва-едва пробивалось сквозь них и походило на большое серебряное блюдо. Покров снега стал совсем темным. На отлогих возвышенностях попадались островки каштанов и дубов. Пейзаж стал невыразимо унылым. Тут Нарао, увидев высоко в небе сокола, громко закричал.

— Гляди, гляди! Птица! — И засвистел.

Итиро промолчал. А потом сказал.

— Нужно скорее через перевал перебраться. Может снег пойти.

И впрямь в этот самый момент острый гребень горы, темневший на фоне белого неба, начал заволакиваться тучами. Посыпалась мелкая сухая снежная крупка.

— Нарао, давай, вставай быстрее. Снег пошел. Доберемся до верха, там дорога пойдет ровнее, — с беспокойством сказал Итиро.

Нарао, почуяв тревогу в голосе брата, засуетился и быстро-быстро стал карабкаться вверх.

— Ну, уж так-то не надо спешить! Все будет в порядке. Нам уже меньше ри осталось, — сказал Итиро, еле переводя дыхание.

Они продолжали карабкаться изо всех сил, даже в глазах потемнело. И впрямь следовало поторопиться: снег повалил так густо, что и в нескольких шагах уже ничего не стало видно. Он облепил братьев с головы до ног. Нарао расплакался и ухватился за брата.

— Нарао, что делать… давай вернемся, — совсем растерялся Итиро.

Но стоило ему посмотреть вниз, как мысль о возвращении тотчас отпала. Все внизу было пепельно-серым, словно там зияла темная дыра. По сравнению с этим мраком вершина призывно сияла светлой белизной, к тому же до нее было уже рукой подать. Стоит только добраться туда, как будет легче — дорога пойдет по плато, ровно и прямо. Там летают горные птицы и растут кусты, усыпанные красными и желтыми плодами.

— Ну же, осталось чуть-чуть. Давай! Дойдем до вершины, там и снега нет, и дорога прямая. Идем же! Ничего страшного. Скоро нас провожатый с лошадью догонит. Не плачь. Пойдем потихоньку, — сказал Итиро, заглянув в лицо Нарао.

Нарао вытер слезы и засмеялся. Снежинка, упав на щеку Нарао, сразу же растаяла, от этого у Итиро почему-то защемило сердце. Теперь Итиро пошел впереди. Дорога стала менее крутой, да и снег валил вроде не так густо. И все же снегоступы вязли в сугробах.

Они уже подходили к вершине гребня, по обеим сторонам дороги стали попадаться огромные черные валуны, покрытые снегом.

Мальчики молча брели, стараясь не поддаваться страху. Итиро потряс шарф и счистил с себя снег.

Наконец-то, вершина!

— Пришли, пришли. Дальше прямая дорога. Нарао!

Итиро обернулся и посмотрел на брата. Раскрасневшийся Нарао радостно смеялся, глубоко вдыхая ртом воздух. Мелкий снег по-прежнему сыпался сверху.

— Лошадь, наверное, уже на полпути к нам. Давай покричим.

— Давай.

— Раз-два-три. Эй-эй-эй!!!

Их голоса растворились в воздухе, они не услышали ни ответа, ни эха. Небо вдруг стало еще темнее, а снег закружился! еще быстрее.

— Пойдем дальше. Через полчаса будем уже внизу, — сказал Итиро и зашагал дальше.

Вдруг послышался свист, налетел порыв ветра. Снег, словно мука, сеял и кружился, не утихая ни на секунду, леденящий ветер задувал под полы пальто. Братья, закрыв лица руками, остановились. Ветер, казалось, снова утих, и они уже собрались продолжить путь, как налетел новый вихрь, еще сильнее прежнего. Ветер выл, как чудовищная флейта, поземка мела по земле, сбивая с ног.

То, что они приняли за вершину, оказалось совсем не вершиной. Нарао испуганно цеплялся за Итиро. Они еще раз оглянулись назад. Как только ветер затих, Итиро вновь двинулся вперед, но позади был сплошной мрак. Нарао лишь беззвучно плакал и, пошатываясь, плелся за братом.

Снега уже навалило по самые щиколотки. Кое-где образовались сугробы, и идти стало трудно. Но Итиро шел вперед, Нарао старательно ступал по его следам. Итиро то и дело оборачивался назад, но братишка отставал все больше и больше. Засвистел ветер, снег взметнулся вверх, Итиро приостановился, а Нарао мелкими шажками подбежал к брату и уцепился за него.

Они не прошли еще и половины перевала. Сугробы становились все выше, и дети вязли в снегу.

Перебираясь через один из сугробов, Итиро споткнулся и упал в снег. Сугроб оказался слишком глубоким — руки и ноги Итиро увязли в снегу, он с трудом поднялся, хрипло рассмеявшись, а Нарао от страха расплакался.

— Со мной ничего не случилось, Нарао. Не плачь, — сказал Итиро и вновь двинулся вперед.

Однако теперь в сугробе увяз Нарао. Он не смог выбраться, и, скорчившись, плакал. Итиро бросился к нему и вытащил из снега. Затем отряхнул его и спросил:

— Можешь идти? Осталось совсем немного.

— Да, — сказал Нарао, однако в глазах его стояли слёзы, губы кривились, и он остановившимся взглядом смотрел куда-то вперед.

Снег валил все сильнее, ветер дул все яростней. Братья побежали, но их сбивало с ног. То Итиро упадет, то Нарао. Они уже не разбирали, где дорога, а где снежная целина. А когда оба встали и пошли дальше, показался огромный черный утес, которого прежде на этом месте не было.