Звезда курятника

   – На стоянке у торгового центра «Город»! Администрация магазина в ужасе, народ шугается, а парковка открытая, солнце печет, в автобусе жарко, как в печке! Ой, что же делать! – Татьяна в отчаянии заломила руки.

   Смотрелось это, надо признать, весьма уместно и особого внимания не привлекло.

   – Действительно, что же делать? – повторил Моржик, задумчиво почесав в затылке.

   – А ну, еще раз! – велела я ему. – Что ты на меня смотришь? Говорю, давай чешись!

   Моржик неуверенно почухал себя за ухом, словно вытряхивая из волос мелкий мусор.

   – Энергичнее, – потребовала я, выталкивая Моржика вперед, и сама стала рядом.

   Моржик поскреб подбородок, а я запустила ногти себе в волосы и заработала кистью руки, как взбивалкой для крема. Через десять секунд моя прическа пришла в ужасное состояние, но это возымело должный результат: граждане, следующие по тропе мимо гроба, стали на меня засматриваться.

   – Зудит – сил нет! – доверительно сообщила я первой же притормозившей даме.

   Она отодвинулась и посмотрела на меня с некоторым испугом.

   – У вас спирту не найдется? – спросила я.

   – Ты че, девка? Поминки только после похорон! – с видом знатока произнесла какая-то старушка.

   – Мне для дезинфекции. – Я покачала растрепанной головой и поскребла ногтями по обтянутым джинсами бедру. – Боюсь, заразилась от покойника!

   В веренице прощающихся образовался разрыв.

   – Он ведь от инфекции помер, – продолжала я, закрепляя успех. – От этой… Как ее?

   С этим вопросом я обернулась к Моржику.

   – От язвы! – с готовностью подсказал он, чешась, как шелудивая дворняга. – Сибирской!

   – Восточносибирской! – зачем-то уточнила сомнительный диагноз Ирка, тоже начиная яростно скрести ногтями по бокам.

   Народ дрогнул и через несколько секунд обратился вспять. Те, кто уже успел попрощаться со скончавшимся от мифической восточносибирской заразы Андрюхой, вымелись во двор, остальные водоворотом крутились в фойе, больше не заплывая в наш коридор.

   – А что случилось? – изумился Колян, возвращения которого мы не заметили. – Где все?

   И он оглянулся на лежащего в гробу Андрюху, как будто тот был организатором неудавшейся вечеринки. Андрюха, ясное дело, ничего не ответил, и Ирка с Моржиком– тоже. Войдя во вкус, они в четыре руки перекрестно чесали друг друга, как две безобразно завшивевшие обезьяны.

   – Не обращай на них внимания, бежим к «Городу»! – Я потянула мужа к выходу – загробному, то есть расположенному за гробом.

   – И я с вами! – спохватилась всхлипывающая Татьяна.

   Втроем, оставив Ирку и Моржика самозабвенно чухать друг друга, а остальных участников печального мероприятия – изумленно созерцать эту, прямо скажем, нерядовую сцену, мы дворами напрямик перебежали к супермаркету, где нам открылось еще более любопытное зрелище.

   На стоянке супермаркета криво, как-то боком, очень неловко, стоял спецтранспорт муниципальной службы ритуальных услуг. К его желтым с широкой черной полосой бортам жались смущенные и растерянные люди в трауре и полутрауре. С полдюжины разномастных легковушек, явно входящих в траурный кортеж, были бессистемно припаркованы поблизости, и из их окошек выглядывали мужские и женские лица, на которых с покрасневшими заплаканными глазами диссонировали приоткрытые в детском изумлении рты. Машины, эскортирующие катафалк, мешали прочим транспортным средствам подъехать к супермаркету, равно как и отъехать от него. Видимо, поэтому по площадке от одной легковушки к другой бегала, спотыкаясь на высоких каблуках, растрепанная дама в деловом костюме и с табличкой «Старший менеджер» на затянутой в твид высокой груди. Покупатели с полными тележками жались у дверей магазина. Они нерешительно переминались, оттаптывая друг другу ноги, и выглядели испуганными, хотя шокирующий вид на укомплектованный катафалк им закрывал армейский грузовик с откинутым тентом. В кузове его восседали музыканты похоронного оркестра, притворявшиеся, будто они тут вовсе ни при чем. Избражая безмятежное спокойствие, они конспиративно наяривали польку-бабочку, но то и дело сбивались в глубокий минор и заканчивали каждую музыкальную фразу тоскливым сдвоенным ударом барабана и литавр.

   Особую пикантность ситуации придавал огромный, два на четыре метра, цветной плакат, наклеенный на бетонное ограждение паркинга. «Возьми с собой в дорогу друга!» – призывали организаторы рекламной акции сигарет, обещая победителям конкурса коллективную путевку в теплые страны. Тупая морда похоронного автобуса, уткнувшаяся в забор аккурат под плакатом, заставляла задуматься: а не повелся ли усопший на рекламу и не закатился ли в людное местечко специально, с коварным намерением прихватить с собой в последний путь побольше друзей?

   – Сможешь объяснить водителю, как проехать во двор вашей башни? – спросила я Коляна, оценив ситуацию.

   – Ага, – лаконично ответил он.

   – Боже, что за похороны! – вздохнула шокированная Татьяна. – Если бы Андрей и Галина все это видели, они бы в гробу перевернулись!

   – Лучше не надо, – пробурчала я, представив, как отреагируют оставшиеся в траурном зале на кульбиты покойника. – Боюсь, еще кто-нибудь помрет с перепугу!