Звезда любви

Она тяжело вздохнула, ее беспокойство усилилось. Она плохо спала, несмотря на удобную постель в пансионе Софи Тревор. К сытному завтраку, который Софи подала постояльцам, Онор тоже не притронулась. Решительно, но вежливо она пресекла все попытки завязать с ней разговор, предпринятые бородатым ковбоем по имени Уайатт Стоун, который представился ей и быстро удалился до появления других постояльцев. У Онор было дело, о котором она не забывала ни на минуту.

Страдания матери, описанные в письмах недостойному человеку, которого она так отчаянно любила, снова вспомнились ей сейчас, как это было прошедшей бессонной ночью.

Это было моей ошибкой, теперь я это знаю. Моя молчаливая любовь к тебе, должно быть, отразилась в моих глазах в мгновения горя после смерти Уильяма. Ты просто хотел утешить меня. Именно я позволила ситуации выйти из-под контроля. Я хочу, чтобы ты знал, я понимаю, почему ты не проявлял ко мне никакого интереса после случившегося, почему ты сделал вид, будто забыл о моем существовании.

Надеюсь, ты простишь мой проступок, поспешный отъезд из Лоуэлла и то, что я не попрощалась ни с тобой, ни с Эммой. Правда заключается в том, что я не могу смотреть моей дорогой подруге в глаза, сознавая свой позор и вину, которую я возложила на себя. Яне хотела, чтобы моя слабость подвергла опасности твою прекрасную жизнь с Эммой и детьми.

Я знаю, как сильно тебя любит Эмма, мой драгоценный Бак, и знаю, как сильно любишь ты ее. Но я эгоистично надеюсь, что ты сохранишь где-то глубоко в сердце память о том, что я тоже всегда любила тебя.

Слова, полные муки... слова бессмертной любви.

В письмах матери не было ни одного упоминания об Онор. Не было и намека на обвинения в адрес бессердечного красавца – ее отца, который даже и не знал, что Онор вообще существует.

Онор решила, что не будет тратить время перед встречей с Баком Старом впустую. Она выяснит, как добраться до «Техасской звезды», возьмет лошадь в пункте проката и вскоре встретится с отцом. Что же касается Кэла Стара, брата, с которым она никогда не была знакома...

Онор усилием воли прогнала от себя эту мысль и сосредоточилась на том, что ей предстояло сделать. С того времени, как умерла мать, она сильно похудела. Юбка простого покроя, белая блузка и шляпа для верховой езды, в которых она щеголяла теперь, вполне годились бы для поездки на ранчо «Техасская звезда», но сейчас одежда болталась на ее худом теле. Не ускользнуло от нее и то, что от продолжительного путешествия и бессонной ночи ее кожа стала бледной, а под глазами появились темные круги. Она откинула назад капризную рыжевато-каштановую прядь и вздернула подбородок, зная, что выглядит не лучшим образом, и досадуя на то, что ее вообще волнует это.

Два всадника, которых Онор видела, когда те въезжали в город, отвлекли ее внимание, когда спешились у привязи перед магазином. Первый всадник был стариком, знавшим лучшие дни. Она подумала, что и второй, более молодой человек, не всегда был беден, но ее внимание привлек отнюдь не их внешний вид, а выражение их лиц. Что-то было в них не так.

Будто в ответ на ее раздумья Док Мэгги, женщина средних лет, которую она накануне видела с Кэлом Старом, вышла из своего кабинета и поспешила к ним.

Онор подошла ближе и услышала слова Док:

– Вы уверены?

– Нет никаких сомнений. У нее сломана нога. Я собирался приехать еще вчера, но она и слышать об этом не захотела. Разумеется, моя жена ее поддержала, – говорил старик.

Онор увидела недовольство на его лице.

– Они обе были уверены, что она сможет позаботиться о себе сама, но сегодня утром все изменилось, – продолжил он.

– Это на них похоже.

Док запоздало обратила внимание на молчавшего молодого человека.

– Кто это с вами? Не думаю, что мы встречались.

– Это мой новый работник на ранчо, – нетерпеливо ответил старик.

– Новый работник?

– Именно это я и сказал.

– Полагаю, у него есть имя? – проворчала Док, удивленная его грубым тоном.

– Не думаю, что сейчас подходящее время для знакомства.

– Неужели? Я не терплю грубости, Бак Стар! Бак Стар.

Онор не могла больше ни о чем думать.

Этого не может быть!