Звезда любви

Она вспомнила, как любила вместе с Грегори возводить высокие замки из песка, с башенками и рвами, и как замирало сердце, когда волна подкрадывалась и уничтожала хрупкое строение. Грегори понимал это чувство и говорил, что именно поэтому замки на песке так прекрасны и так печальны. И что наше существование, как такой вот замок, выстроенный с любовью и смытый волной времени.

Солнце медленно сползало к кромке горизонта, когда Моника дошла до «Звезды любви». Она обогнула виллу с северной стороны, приблизилась к ограде и достала ключи. Что ж, если ей придется расстаться с этим домом, то надо хотя бы попрощаться. Вряд ли новые хозяева обрадуются нежданной гостье, да и не захочется ей возвращаться сюда, чтобы через прутья ограды полюбоваться на счастливую жизнь новых владельцев.

Вот эта дорожка ведет к дому, высокие старые деревья отбрасывают на нее кружевную тень, ветер шелестит в сплетенных ветвях, доносится веселый птичий щебет, в высокой траве газона цикады настраивают перед вечерним концертом свои скрипочки. Чудесно и спокойно. И так вольно дышится. Почему бы не остаться здесь навсегда?

Моника усмехнулась: у нее впереди целая ночь, она найдет ответ и на этот вопрос. В конце концов, почему бы и нет? Пусть не тело, так хоть душа, в чье бессмертие Моника верила, навечно поселится в доме, а по ночам будет бродить у фонтана, прислушиваясь к плеску и журчанию воды. Да, и пугать хозяев оставленными на плитках пола мокрыми следами. Что-то фантазия разыгралась, хотя сейчас совсем не до смеха. Но лучше уж улыбаться, пусть и через силу, чем лить бесполезные слезы.

Майкл, наверное, не зря обвинял ее в упрямстве. Чего, казалось бы, проще: взять у него недостающую сумму, а потом постепенно возвращать. Да он бы с радостью вообще подарил Монике эту виллу, лишь бы знать, что она довольна. Но что-то в душе не позволяло ей согласиться на этот компромисс. Либо все, либо ничего. Если уж у нее не получилось расплатиться с долгами Грегори до конца, значит, не судьба. И кража денег из сейфа в ателье — лишнее тому подтверждение.

Моника приблизилась к дому и открыла скрипнувшую дверь. Здесь давно никто не жил, в комнатах пахло пылью, в углу, у окна, она заметила белое кружево паутины. Дом не может без людей. Оставленный хозяевами, он начинает быстро стареть и разрушаться — по стенам ползут тоненькие трещины, покрываются зеленоватым мхом ступеньки, ветшает деревянная мебель, а дожди постепенно смывают когда-то яркие краски со стен.

Нет, «Звезда любви» не должна вот так погибнуть. Пусть в комнатах звучат голоса и смех, а из окон по вечерам льется теплый оранжевый свет. Моника мечтала лишь об одном: чтобы новые владельцы не решили снести эту постройку и возвести на ее месте модный коттедж. Было бы ужасно знать, что этого дома больше не существует, а значит, не существует и счастливого прошлого, неразрывно связанного с ним.

Моника медленно прошла по комнатам, поднялась в свою бывшую спальню — здесь ничего не изменилось. Она прижалась щекой к стеклу, провела по нему пальцами, словно посылая нежное послание с объяснением в вечной любви.

Но хватит грустить, прощание не должно оставлять после себя привкуса горечи. Моника спустилась вниз и распаковала свертки с сандвичами, аккуратно упакованные коробочки с салатом. Потом, взяв фонарик, спустилась в погреб, где до сих пор хранились вина из коллекции, которую на протяжении многих лет собирал Грегори. Осторожно взяв одну из запыленных бутылок, она вернулась в гостиную и накрыла стол.

Пока окончательно не стемнело, надо было запастись свечами. И Моника прошла во внутренний дворик, где в одной из пристроек была кладовая. Как жаль, что фонтан не работает... Но все равно можно бросить в него еще одну, теперь уже последнюю монетку, хоть и нет никакой надежды на возвращение сюда.

Каменные плиты приятно холодили босые ноги, слабый ветерок поглаживал по волосам, словно утешая. У Моники впереди целая ночь! Она решила, что потом снова обойдет все комнаты, соберет некоторые незначительные вещи, которые были ей особенно дороги, попрощается с каждым окном, с каждой скрипучей ступенькой, а утром уедет отсюда — навсегда.

Свечи в витых канделябрах отбрасывали на стены смутные тени, и старинные настенные часы с маятником, которые Моника завела, глухо прозвонили. Она налила в хрустальный бокал вина и подошла к высокому зеркалу в посеребренной раме. Отражение выступило из полумрака: длинное свободное платье, мягко облегавшее фигуру, короткие растрепавшиеся волосы, трагический изгиб бровей, а в карих глазах — затаенное страдание.

Моника подумала, горько усмехнувшись, что из этой женщины в зеркале вышло бы неплохое привидение.

— Маленький тост, — сказала она, обращаясь к себе. — Выпьем за все хорошее, что было, и забудем обо всем плохом.