Звезда моей души

– Понял, не дурак! – Физиономия Люта кисло покривилась. Он осторожно ощупал свои многострадальные уши, сильно увеличившиеся в размерах, и вздохнул: – Ну и доходчивые же у тебя методы воспитания, дружище. Честно говоря, мне и самому не очень-то хочется подыхать в расцвете лет. Ладно уж, промолчу, авось наша субтильная и наивная эльфиечка окажется на деле отнюдь не такой простой, какой видится… – Он переглянулся с напарником и довольно осклабился.

Притаившись в своем импровизированном укрытии, я беззвучно ухмыльнулась, гордясь тем, что старательно оправдываю надежды подземного воина. Да если бы он только знал, чем я сейчас занимаюсь, то, возможно, отозвался бы обо мне более уважительно.

– Слушайте, братцы, – вдруг жарко зашептал всеми позабытый Беонир, немного воспрянувший духом, – пусть вы не посвящены в планы Лаллэдрина, но малышка Йона желает непременно попасть в заброшенный Лазарет и покопаться в библиотечных манускриптах. Выручайте, укажите дорогу!

Он с таким пылом умолял воинов о помощи, что те дружно заподозрили подвох и мгновенно насторожились.

– Опять врешь, – укоризненно констатировал Лют. – Чую, ты вовсе не о Йоне печешься, а лелеешь какой-то свой, сугубо шкурнический интерес.

Беонир густо покраснел, став похожим на перезрелый, готовый лопнуть помидор, и быстренько отвел затравленно бегающие глаза.

– Да, – нехотя повинился он. – Ребекка обещала меня поцеловать, если я выведу нас к Лазарету.

– Эта гарпия в обличье девушки? – обалдело вытаращился не поверивший ему Лют. – Такая скорее укусит, чем поцелует. Да на Тьму она тебе сдалась?!

Беонир ничего не ответил, всем своим видом давая понять, что отношения с лайил – его личная проблема, никого не касающаяся.

– Немедленно отговори Йону от посещения эльфийского Лазарета, – откровенно посоветовал воин, – ибо путь к нему слишком опасен. Он пролегает через Серую долину, над которой властвует неведомая нам магия, а посему вступить на ту запретную территорию никто из нас не осмеливается.

– Почему? – поразился Беонир. – Разве в подземелье найдется кто-то другой, превосходящий вас умом и силой?

– Да, – однозвучно бросил Зол, – найдется. И имя этому другому – смерть! Ну как, ты все еще считаешь, что героем можно стать вот так просто, с полпинка, ничего не делая?

– Но Ребекка обещала… – жалобно лепетал юноша, горестно раскачиваясь всем телом.

– Женщины, – понимающе улыбнулся мудрый Зол. – Они похожи на забористый самогон. Когда заходят – чувствуешь возбуждение, когда выходят – облегчение.

Скрючившись за иззубренным обломком базальта, я четко расслышала это меткое определение и восторженно прыснула в ладошку, а затем спохватилась и больнюче прикусила костяшки правого кулака, борясь с некстати накатившим смехом.

– Вы слышали? – встрепенулся чуткий Беонир. – Что это было?

Несколько последующих мгновений вся троица настороженно топорщила уши, проверяя справедливость его слов.

– Тебе померещилось, – беспечно произнес Лют. – Однако мы провели здесь немало времени, пора возвращаться.

Ниуэ завозились, покидая насиженное место.

Напуганная их решением, я змейкой проскользнула между камнями, но, к счастью, шум, создаваемый тремя громоздкими воинами, начисто перебил произведенный мною шорох, и я успела вовремя вернуться в отправную точку своей дерзкой вылазки, принесшей мне так много ценной информации. Я улеглась рядом с размеренно похрапывающей Ребеккой и аккуратно завернулась в плащ, притворившись спящей.

Мое сердце пойманной птичкой трепыхалось в груди, преисполненное смешанной со страхом решимостью. Признаюсь, меня безмерно насторожили туманные намеки на предательство Беонира и до дрожи напугали рассказы об ужасах, скрывающихся в Серой долине. Однако теперь, невзирая на мрачные предчувствия, я пребывала в непоколебимой уверенности – мой последующий путь лежит именно в это зловещее пристанище смерти и никуда больше.

А что касается закономерного риска, связанного со столь опасным маршрутом, то разве не ищу я знаний и испытаний, обязанных сделать меня сильнее, взрослее и выносливее? В нынешних крайне неблагоприятных обстоятельствах я отчаянно нуждалась в жизненном опыте и поэтому не собиралась увиливать от поджидающих меня экзаменов, уготованных самой судьбой.

Возможно, я еще пожалею о столь скоропалительном решении, но иного выхода у меня нет. Я не отступлю и не струшу, а смело шагну навстречу любой беде. Жизнь – это не праздник, а непрерывная череда проверок и испытаний, ведь все мы в итоге получаем от нее то, что заслужили своими трудами, выраженное в форме сдачи после оплаты совершенных нами ошибок. Жаль только, что зачастую наличный итог совершенно не радует своего владельца, оказываясь слишком мизерным.