Звезда моей души

— А Тьма их знает, чего они там в самом деле напридумывали, — сердито буркнула она. — Они, поди, и сами до конца не поняли, что учудили. Недаром же их Неназываемыми нарекли.

— Стоп! — громко вскрикнула я, случайно уловив лишь последнее слово из изрядно затянувшейся дискуссии, которую, к собственному стыду, благополучно пропустила мимо ушей, увлекшись пространными размышлениями. — При чем тут Неназываемые?

— Да при всем! — плутовато ухмыльнулся болтливый ниуэ. — Я слышал от отца, что именно они создали наш мир и заранее определили ограниченный срок его существования. Ну типа посовещались демиурги и решили, что Лаганахар не умрет до тех пор, пока звонит Колокол Судьбы…

— Колокол? — изумленно переспросила я, сразу же вспомнив намеки сьерра Никто. — А эльфы…

— Во-о-от! — Юноша назидательно поднял вверх указательный палец. — Вот, теперь мы и до эльфов добрались.

— Ну до них нам еще очень далеко, а я с вами вообще скоро до ручки дойду, — небрежно усмехнулась Ребекка. — Блуждаем, понимаешь, в этом поганом подземелье, как… — Тут она иронично покосилась в сторону нашего незадачливого проводника. — …как Беонир в потемках своих мыслей.

— Ну блуд — это скорее по твоей части будет, — в свою очередь не остался в долгу вредный юноша, — ведь лайил всегда обвиняют в распущенности и неразборчивости при выборе партнеров.

— Поостерегись обвинениями сыпать, чай, не в суде находишься, — угрожающе протянула оскорбленная Ребекка, выразительно хватаясь за рукоятки своих клинков. — Ох дождешься ты у меня, блохастый, отрежу я твой болтливый язык.

Но юноша легкомысленно рассмеялся, совершенно не воспринимая всерьез ее угрозы. Девушка взбешенно зашипела.

— А я что? — Ниуэ состроил умное лицо. — Я ничего! К тому же всем известно — смех здорово продлевает жизнь.

— Ничего — это пустое место, — иронично оскалилась лайил. — Сам признался.

— Смех может и укоротить, — укоризненно поправила я. — Смотря над кем смеяться!

Воительница одарила меня восхищенным взглядом:

— А ты умеешь дать отпор, малышка! — Она жестом старшей сестры благодарно погладила меня по голове. — А некоторые вообще ни на что не годны.

— Неправда! — вознегодовал Беонир. — Я из лука стрелять умею и петь.

— Жаль, что лука здесь нет, — хмыкнула недоверчивая Ребекка. — Поэтому можешь врать сколько душе угодно: хоть из лука, хоть из чеснока.

Юноша сердито поджал губы, похоже, на сей раз Ребекке удалось допечь его основательно.

— Тогда спой, — примирительно предложила я. — А мы послушаем и оценим.

Ниуэ просиял счастливой улыбкой, замедлил шаг и запел. Его голос, прекрасно поставленный и изобилующий удивительными переливами тембра, раскатился по подземелью, заглушив и шорох стекающей по стенам воды, и топот наших сапог. Мы с Ребеккой невольно заслушались, впечатленные как красотой песни, так и мастерством исполнителя.

Ответь мне, друг, а ради славы
Ты чем пожертвовать готов?
Ужели те бойцы лишь правы,
Кто не ценил ее оков?

Кто ради славы и почета

На сделку с совестью не шел,
Кто предпочел мгновенья взлета,
Кровь не пускал, интриг не плел…

Ответь мне, друг, а ради чести

Ты чем пожертвовать готов?
Ведь так легко поверить лести,
До смерти правду запоров.

Но правде рот заткнуть непросто,

Не приманить к себе успех,
Коль щит хватаешь не по росту
И не в бою добыт доспех.

Ответь мне, друг, а ради злата

Ты чем пожертвовать готов?
За злато — тяжела расплата,
Спроси об этом мертвецов.

Ответь мне, друг, а ради страсти

Ты чем пожертвовать готов?
А примешь ты любви напасти,
Прольешь за счастье семь потов?

Когда придут любви мгновенья,

Ты славу, честь и жемчуга
Отдашь судьбе без промедленья,
Сказав: «Мне страсть лишь дорога»?

Нам без любви вся жизнь не в милость,

Нам и с любовью жизнь не мед,
Но есть на свете справедливость:
Ведь жертв любовь — не признает…

— М-да, — тихонько произнесла воительница после того, как в лабиринте переходов затихло вибрирующее эхо, порожденное последним из пропетых Беониром куплетов, — петь ты и правда умеешь. Где ты узнал такую потрясающую песню?

— Ага, задело-таки за живое? — полуутвердительно-полувопросительно предположил ниуэ, важно приосаниваясь. — Вот и подумай на досуге, ради чего мы живем.