Звезда моей души

— Йона, остановись! — Этот незабываемый голос заставил меня буквально задохнуться от шока, вздрогнуть и замереть. — Йона, я тебя люблю! Прости, что не сказал тебе об этом раньше! — Бархатистый и богатый, он завораживал и удивлял, лишая меня последних сил и воли.

Я рухнула на колени, роняя с плеч веревку и захлебываясь горькими слезами. Закрыла лицо ладонями и отчаянно замотала головой, зажимая уши пальцами и не желая слушать губительного искусителя. Сейчас я намеренно отказывалась от него, сознательно стремилась избежать того чуда, которого желала больше, чем всех сокровищ мира, чем постижения магии, чем жизни. И это чудо называлось любовью Ардена!

— Йона, — продолжал настаивать голос Ардена, — верь мне, я тебя люблю. Умоляю, обернись, не бросай, помоги, посмотри на меня…

— Нет, — жалобно лепетала я, падая ниц и утыкаясь лицом во влажную землю. — Нет, не проси меня об этом, счастье мое… — Что-то звонко лопнуло под моей неосторожной ладонью, словно оборвалась некая незримая нить.

— Йона, любимая, — придушенно стонал он, — помоги мне, я умираю. Умираю прямо сейчас…

Я полагаю, что у каждого из нас имеется свой предел моральной устойчивости. И если правильно надавить на наше больное место, то последствия могут стать катастрофичными. Мы не претендуем на звание безупречных героев со стальными нервами и каменными сердцами, ибо мы всего лишь люди — страдающие, мечущиеся и ранимые. Мы не идеальны и не всесильны.

— Я умираю! — Голос Ардена напоминал шелест опадающей листвы, журчание иссякающего источника, шорох сломанного птичьего крыла. — Прощай, любимая…

Услышав эти последние слова, я одним рывком вскочила на ноги, забывая обо всех и обо всем. Я обернулась на звук раздирающего душу призыва и отчаянно закричала:

— Арден, где ты? Обещаю, я не позволю тебе умереть. Я приду и спасу тебя, а если для выполнения этого обещания мне придется пройти через весь Лаганахар, изменить наши предназначения и повернуть вспять само неумолимое время, то клянусь — я это сделаю!

— Я запомню твое обещание, любимая! — обрадованно откликнулся он, но неожиданно его голос осип и сбился, переходя в грубый, глумливый хохот.

Из серого тумана высунулось узкое лицо, хищно-вытянутое и безглазое, окаймленное злобно шипящими волосами-змеями.

— Глупая девчонка, — разъяренно взревела слепая тварь, — как ты смеешь вмешиваться в мои планы? Ничего ты не добьешься, потому что сошла с тропы и оглянулась, тем самым оборвав нить судьбы Ардена. Ты его погубила!

— Как погубила? — прорыдала я, испуганно прикрываясь рукой и отползая подальше от обличающей меня твари. — Я ничего не понимаю…

— Ты слишком глупа для того, чтобы постичь всю сущность и глубину моих замыслов! — торжествующе хохотнула безглазая. — Не тебе, пигалица, тягаться со мной — богиней Банрах!

От этого хвастливого заявления я растерялась и остолбенела. Как, мне явилась сама змееликая?

— Я вас не боюсь! — наконец собравшись с духом, сбивчиво пробубнила я. — Я вообще никого и ничего не боюсь!

— Смелая пигалица! — Богиня чуть не захлебнулась бурным хохотом. — Или умелая врунья? Мы все чего-то боимся…

— Даже вы? — не поверила я.

— А как же! — Банрах высокомерно хмыкнула. — Нужно уметь признавать свои слабости, ибо это удел смелых и сильных. Знай, я боюсь зеркал — они несут мне смерть! Правда, это касается не обычного посеребренного стекла, а только определенных магических предметов, расположенных в некоей башне… — Богиня явно наслаждалась своей откровенностью. — Но полагаю, что тебе это знание уже никогда не пригодится!

— Почему? — наивно приоткрыла рот я.

— Потому что сейчас ты умрешь! — громогласно взревела змееликая. — И тогда уже никто не осмелится помешать наступлению Тьмы, не попытается оспорить мою власть и не покусится на мое величие!

Из тумана выступили две когтистые лапы, цепко сжимающие обнаженные мечи — серебристый и золотистый, занесенные точно надо мной. Я вскинула скрещенные руки, тщетно пытаясь остановить поступательное движение острой стали, и громко закричала, осознав свою абсолютную беззащитность…

Песок пересыпался с траурным шепотом, рождая тихую погребальную мелодию, невыразимо простую, но вместе с тем сказочно прекрасную. Веершир нежно подняла тело Ардена и положила его на кучу песка, мягко рассыпавшегося под тяжестью груза. Хотя много ли весит совершенно обескровленное мертвое тело?

— Спи, брат, спи сладким сном, — сердечно напутствовала лайил, пальцами закрывая его потускневшие, широко распахнутые глаза, смотревшие с недоуменной укоризной. — Смерти нет, есть только песок и бесконечность! Мы все — послушные дети песка времени.

— Святотатство! — возмущенно проворчала Каадсур, нетерпеливо переминающаяся рядом. — Повелительница велела выбросить его в пустыню или закопать за ближайшей дюной.

— А мне наплевать на ее приказы, — гневно отмахнулась Веершир, бережно засыпая усопшего юношу пригоршнями золотистого песка. — Я похороню его здесь, в храме, в зале Вечности. Там, где покоятся наши сестры и братья, ждущие момента своего нового возрождения. Их души не умерли, ведь они принадлежат бесконечности.