Звезда моей души

Так думала глава гильдии Чародеев — сьерра Кларисса, расслабленно откинувшись на спинку своего любимого кресла. Она в полной мере, до дна, испила чашу одиночества, выпавшую на ее долю, а к тому же давно пресытилась властью, богатством, магией и сопутствующими им привилегиями. Короче, следовало признать: сьерра чародейка, пару недель назад отметившая свой семьдесят шестой день рождения, безнадежно устала от жизни и тяготилась излишне затянувшимся одиночеством. А ведь когда-то у нее было все: родня, муж, новорожденный сын…

Закон мудр — он запрещает чародеям и чародейкам заводить семьи, оберегая Лаганахар от возникновения деспотичных родовых кланов. Боги жестоко карают ослушников, ниспосылая им горе и болезни. Бросив вызов богам, Кларисса дерзко переступила через многовековой обычай, убедив себя в своей способности обмануть жестокий рок. Но, к сожалению, выторгованные у судьбы годы расцвета и относительного благоденствия рано или поздно заканчиваются, и приходится платить по счетам. А то, что достается нам нечестным путем — с помощью обмана, шантажа или подкупа, приходится оплачивать тройной ценой. Жаль только, что мудрость никогда не сопутствует молодости, а приобретается ценой седых волос, морщинистой кожи и расплывшейся талии.

Лично Клариссу спасало лишь то, что она неплохо владела магическим искусством, до нынешней поры вполне успешно борясь с наступлением старости. И все же, даже с учетом того, что чародеи живут намного дольше обычных людей, она так и не смогла овладеть тайной бессмертия. Считается, что одиночество — это и есть та особенная мзда, которую справедливые боги взимали с бессмертных эльфов, лишая их эмоций, чувств и душевной чуткости, а взамен даруя способность жить вечно. Вранье! Именно Перворожденные как раз таки умели любить и ненавидеть лучше всех на свете — так сильно, как людям и не снилось. Хотя уж в чем в чем, а в умении ненавидеть Кларисса уже давно превзошла любого эльфа!

Щедро наделенная от природы всеми мыслимыми и немыслимыми качествами, она так и не обрела личное счастье. Благородное происхождение и родственные связи (а Кларисса являлась, ни много ни мало, родной дочерью предыдущей главы гильдии Чародеев) позволили ей еще в очень юном возрасте занять пост преждевременно скончавшейся матери. Преступница пошла по стопам преступницы! Завистники шептались, будто это престолонаследование произошло не без участия рвущейся к власти дочери, но она заставила умолкнуть все болтливые языки, действуя где магией, а где — посредством клинка наемного убийцы.

С тех самых пор тайна скоротечной болезни ее матери, излечить которую оказались не способны лучшие маги и лекари королевства, постоянно обрастала всевозможными домыслами и выдумками, превратившись в страшную сказку, окружившую саму Клариссу ореолом мрачной загадочности. Поговаривали, будто перед смертью верховная чародейка Люцита харкала кровью и покрылась гнойными язвами, что случается при отравлении соком экзотического растения каркарут, но все эти разговоры никогда не принимались всерьез при королевском дворе. Поначалу потому, что Лаганахар нуждался в услугах магов, а потом — по причине страстной любви, вспыхнувшей в сердце молодого короля Вильяма, занявшего отцовский трон. А любовь, как известно, сметает любые препятствия и обеляет все грехи.

Верховная чародейка Кларисса была на тридцать пять лет старше короля Вильяма, но разве это имело какое-то значение? Конечно же не имело, если красота магички сияла ярче Сола, затмевая самых знаменитых прелестниц Блентайра. И Вильям не устоял. Разумеется, в любовной истории не обошлось без магии и приворотных чар, но тем не менее спустя какое-то время король и глава гильдии Чародеев сыграли пышную свадьбу, обменявшись брачными кольцами и клятвами в вечной верности. А вскоре королевство облетела радостная весть — королева ждет ребенка!..

Принцесса Аньерд, сводная сестра короля, всего лишь на три месяца отстала от своей новоиспеченной родственницы, разрешившейся от бремени прехорошеньким мальчиком, и родила дочь, происходящую неизвестно от кого. «От бродячего певца без роду и племени, которого встретила на осенней ярмарке!» — строптиво заявила венценосная распутница, снизойдя до объяснений с убитой горем семьей. Королевский двор пребывал в глубочайшем шоке и отчаянии, да к тому же по городу ходили упорные слухи о том, будто младенец родился уродом.