Звезда моей любви

В зале, освещенном светом фонтана, сверкнула ослепительная ветвистая молния, выкашивая первые ряды мертвяков. Заполыхал пожар, пожирая мертвые тела, сгорающие легко, словно солома или береста, брошенные в печь. В ярости Каадсур сплела пальцы, торопясь создать новое заклинание, но повторная молния, порожденная моими чарами, вырвалась из тумана и, переливаясь всеми цветами радуги, обрушилась на голову твари, раскрывшей рот в беззвучном вопле невероятной боли.

Мертвое воинство лишилось своей предводительницы, но я все равно не отступала, а слетающие с моих ладоней разряды без устали воспламеняли плоть варликов, превращая их в прах и пепел. Ни один из призванных Каадсур мертвяков не спасся, не успел уползти обратно в свою нору. Когда же пылающее тело лайил развалилось на куски, я почувствовала, как исчезает сковавшее меня оцепенение и жизнь снова наполняет каждую клеточку тела.

Ребекка и Беонир, плечом к плечу бившиеся рядом со мной, устало опустились на пол, утирая смешанную с потом кровь, обильно струившуюся из многочисленных порезов и ссадин, покрывающих их тела. К счастью, никто серьезно не пострадал, оба отделались незначительными поверхностными ранами.

Я подняла глаза к потолку зала и увидела призрака, висящего на высоте нескольких десятков локтей над полом. Дух давно умершего мага был облачен в белый балахон с капюшоном, скрывающим его лик и позволяющим видеть лишь пышную седую бороду. Я всем нутром ощутила силу пронзительного взгляда его черных глаз. Над его полупрозрачными ладонями, сложенными лодочкой, вращалось колесо ветвистых молний.

– Здравствуй, повелительница ветра! – донеслось из-под капюшона мертвого чародея. – Ты здорово управляла моими молниями.

– Кто ты? – с любопытством спросила я, обращаясь к призраку.

– Я служу миру! – Его голос чудовищной какофонией раскатился под сводами зала, заставив нас торопливо прикрыть ладонями свои чуть не оглохшие уши. – Когда-то я был учеником Неназываемых, пока подлые твари змееликой обманом не усыпили мою бдительность и не погубили мое тело.

– Служишь миру? – переспросила я. – Значит, ты светлый чародей?

– Светлый? – Призрак засмеялся еще громче. – Девочка, ты сильна, но еще так наивна и невинна душой. Скажи, разве оружие обладает цветом?

– Нет! – отрицательно помотала головой я.

– Магия и есть оружие, – терпеливо поучал меня призрак. – А оружие не имеет собственного цвета, не бывает черным или белым. Все зависит от цели, ради достижения которой используется это оружие. Определенную окраску чарам придает лишь сам владелец магии.

– Понимаю, – благодарно улыбнулась я. – А серым магом становится только тот, кто руководствуется в своих трудах благополучием всего мира, не стремясь извлечь из своей силы личную выгоду.

– Правильно! – одобрительно прогудел призрак. – Ты быстро учишься, серая чародейка! Спасибо тебе за то, что освободила меня от накопившейся ненависти, удерживающей мою душу внутри этого гроба. Теперь я свободен.

– Иди с миром! – искренне пожелала я. – Спасибо за науку.

– Тогда прими мой последний дар – ценный совет, – не остался в долгу призрак. – Если зло приблизится к тебе вплотную, намереваясь отобрать самое дорогое, то не уподобляйся ему. Не отвечай злом на зло!

– Хорошо! – недоуменно отозвалась я. – От меня ускользает смысл твоих слов, но обещаю – я их запомню.

– Ты об этом не пожалеешь! – Одетая в белое фигура начала медленно таять в воздухе под потолком. Но перед тем как исчезнуть, призрак вдруг откинул свой капюшон, являя нам благородные черты худого лица старца-анахорета, и подарил мне дружелюбную, открытую улыбку.

– Ничего себе денек нынче выдался! – фыркнула Ребекка, старательно обтирая клинки подобранной на полу тряпицей и вкладывая их в ножны. – Каадсур, сгоревшая, будто клок пакли, молнии, призрак… Да чтоб их мантикора три раза переварила, но для моей нервной системы это уже слишком!

Она не села, а скорее рухнула на обломок каменного гроба и восхищенно уставилась на меня:

– Йона, поздравляю, сегодня ты уделала всех!

– И стала повелительницей ветра! – в унисон подхватил Беонир. – Вот, значит, для чего пригодился твой новый медальон!

Я смущенно улыбнулась.

– Сатари будет очень рада, узнав, как Каадсур поплатилась за все несчастья, принесенные ее народу, – тактично заметил ниуэ, подходя к чуть не падающей от усталости Ребекке и подпирая ее своим крепким бедром.

Воительница смущенно зыркнула в мою сторону и покраснела.

– Йона, понимаешь, тут такое дело… – Она замялась.

– Да? – Я честно попыталась состроить невинное лицо. – Что-то случилось?

– Да просто мы любим друг друга! – совершенно спокойно сообщил Беонир, тем самым положив конец нашим мукам.

Вот теперь я имела полное право широко распахнуть глаза, экзальтированно запрыгать и захлопать в ладоши, что, собственно, и сделала.

– Я очень, очень за вас рада! – Я крепко расцеловала совершенно обалдевшую воительницу, а потом и ниуэ.

– Что-то ты не выглядишь удивленной, – подозрительно прищурилась Ребекка.

– Потому что конспираторы из вас никудышные, – нашлась я. – Я узнала о вашей любви гораздо раньше вас самих!