Звезда моей судьбы

— Да неужели? — переспросила моя сестрица, отставляя опустевшую чашечку. — Ах ты маленькая врунья! — Она саркастично вздернула четко очерченные, словно две арки, брови. — Позволь тебе не поверить. Мы все неидеальны и все изначально ранены: одни — чьими-то чувствами, другие — чьим-то безразличием.

— Думай что хочешь, — сердито буркнула я, понимая: она права. В приюте я иногда не слишком хорошо думала о некоторых из своих сверстников и мысленно желала им всяческих неприятностей. Зато сейчас мне стало мучительно стыдно за свои детские грешки, в коих я бы никогда не призналась этой заносчивой красотке. И все-таки…

— И все-таки я права! — уверенно констатировала она, ритмично покачивая ногой, словно задавая темп своей неторопливой речи. — Выходит, ты ничем не лучше меня. Просто смелости у тебя меньше, а совести — чуть больше.

— Разве плохо быть совестливой? — осипшим от возмущения голосом вопросила я, ошеломленная ее извращенной логикой, запросто меняющей местами понятия добра и зла. — На что ты все время намекаешь? На то, что я спасла твою мать, создав тебе проблему? Нет, так рассуждать нельзя, и ты, пожалуйста, постарайся понять меня правильно…

— Если кто-то вдруг сказал: «Постарайся понять меня правильно», — пискляво передразнила меня Эвридика, поигрывая серебряной ложечкой, — то приготовься услышать ложь. Значит, человек сделал тебе пакость и сейчас начнет оправдываться! — Откровенно смеясь над моей растерянностью, она получала огромное удовольствие, унижая меня. Подозреваю, подобным образом она вела себя не только со мной. В таком поведении нет ничего удивительного: эгоист всегда уверен в своей правоте. Увы, добро всегда побеждает зло. Ведь если побеждает зло, оно тут же провозглашает себя добром!

Я оторопело молчала, не находя достойных аргументов. Манеры этой девицы вызывали у меня стойкое отвращение, но опускаться до ее уровня и отвечать гадостями на гадости я не собиралась. К тому же чем человек умнее, тем проще объяснить ему, что он дурак. Объяснить же сей прискорбный факт дураку совершенно невозможно. Да я и не собиралась поучать сестру, прекрасно понимая бессмысленность этого занятия. Эвридика никогда не снизойдет до дружеского общения со мной. Она, вне всякого сомнения, чувствует, какая огромная пропасть нас разделяет, ведь на грядке с капустой и роза сорняк!.. Пребывая в легкой растерянности от всего происходящего, я вспомнила свое излюбленное правило: улыбайся всегда и везде. Ибо друзья, бесспорно, заслуживают наших улыбок, а враги тут же лопнут от зависти! Приняв предельно беззаботный вид, я одарила Эвридику широкой лучезарной улыбкой. Лучше быть предметом зависти, чем объектом сострадания.

— Мотивы моих прошлых поступков тебя не касаются, — снисходительно отчеканила я. — А будущих — тем более!

Эвридика гневно сжала кулаки и заскрежетала зубами. Перламутровые пластинки ее блестящих ноготков впились в ладони, оставляя на них красные следы. Все ее наносное спокойствие как ветром сдуло.

— Ты заявилась к нам без приглашения! — заорала она. — Нарушила размеренный ход нашей жизни, внесла смятение в умы, украла внимание отца, взбудоражила Лаллэдрина, разрушила мое будущее!..

— Не много ли достижений ты приписываешь одной скромной голодранке? — насмешливо улыбнулась я. — Да ты, никак, меня боишься? — Я лукаво подмигнула набычившейся принцессе. — Да?

— Не дождешься, слишком много чести! — скривилась сестрица. Но выражение ее глаз, дерзкое и вместе с тем затравленное, красноречиво подтверждало правильность моей догадки. — А кроме того, тебе все равно не справиться с проклятием Сильваны и не вернуть нас в небо.

— Что-о? — растерянно протянула я, сразу же вспомнив просьбу старьевщика, убитого жрецами богини Банрах. «Верни их в небо…» — так сказал он, и тогда я совершенно не поняла смысла этой фразы. Хотя теперь… Да, кажется, ситуация начала потихоньку проясняться. — О каком проклятии ты говоришь? — уже конкретнее сформулировала я вопрос, намереваясь сложить воедино разрозненные кусочки очередной судьбоносной головоломки.

— Не лезла бы ты в серьезные дела, не предназначенные для твоего скудного умишки! — свысока посоветовала Эвридика, выразительно барабаня пальцами по подлокотнику кресла. — Не детское это дело — бороться с проклятиями.