Звезда на одну роль

— Может. — Катя вздохнула. — Нерон, например, до такой степени увлекался мифами, что в один прекрасный день решил показать себе и римскому народу живую картинку. Обрядили раба в костюм Икара с крыльями и сбросили его со специально построенной посреди цирка башни. Император хотел понаблюдать — не взлетит ли новый Икар к солнцу, а тот рухнул камнем, только кровь брызнула на тогу триумфатора.

— Ну, сравнила! Верховцев — Нерон. Кишка тонка у Игорька. — Кравченко презрительно хмыкнул.

— А наш областной серийный гад — Ряховский, тот, на ком восемнадцать трупов, — не сдавалась Катя. — Он насмотрелся «Молчания ягнят». У него Ганнибал Лектер — любимый персонаж был.

— Верховцев — не Ряховский, не Нерон, Катенька, — заметил Мещерский. — Ни тот, ни другой. Нечто третье. Но все равно безумец он. Безумец. Как ты сказала тогда — как сломанное дерево он? Мозги он сломал на чем-то.

— На Оскаре Уайльде, — подсказал Вадим хмуро.

— Каждый берет из творчества писателя только то, что он хочет взять, — молвила Катя грустно. — И с этим уже ничего не поделаешь. Каждому — свое.

Пир закончился. Они пили кофе. Кравченко достал сигарету, поглядел на нее и.., сломал пополам.

— Баста. Нервишки подкрепили. Теперь вновь о здоровье похлопочем, ребята, — Он крутанулся в кресле. — А махнем-ка завтра на природу? Куда-нибудь в сосновый борок. Вон к Лешке Горбушкину в гости завалимся. Они с женой всю зиму на даче кукуют.

— Я хоть сейчас готов. — Мещерский вздохнул. — Надоела мне ваша Москва! А ты, Катюш?

Катя посидела, помолчала, посмотрела на них, на письменный стол в углу. Она и рада бы поехать к Горбушкину — он такой забавный! По образованию — орнитолог, по призванию — художник. На его даче полно птиц, которых он выхаживает, изучает, рисует. Но...

— Нет, я завтра хочу немножечко поработать. Есть кой-какие мысли. Наконец-то. За машинку надо сесть и...

— Да ты на работе из-за нее не встаешь! — хором возразили приятели.

— Нет. — Она взглянула на Бонапарта в деревянной рамочке, улыбавшегося из-за стекла книжного шкафа. — Надо... То на работе, а это — так. Просто так. Надо же когда-нибудь начинать делать то, что тебе хочется. Так почему же не в это воскресенье?