Звезда Пандоры

О его нежелании покидать палатку свидетельствовало слишком долгое время, ушедшее на подготовку. Но в конце концов он выскользнул в промерзший лес. Полли и пони опустились на снег, и это было очень плохим признаком. Лонтрус негромко сопел, но в остальном выглядел вполне благополучно. Пока пальцы еще двигались, Оззи поспешил втащить в палатку все вещи, а потом двадцать мучительных минут устанавливал наружный тент. Наконец и это было сделано, и он с флаконом зажигательного геля подошел к ближайшему дереву. Начав сбрасывать снег со ствола примерно в метре над землей, он остановился и нагнулся. Из-под снега появилась не кора, как он ожидал, а твердый слой похожих на темно-красные кристаллы образований, почти как аметист. Оззи потер поверхность рукой, но определить структуру вещества сквозь толстые рукавицы было невозможно, да и кожа на пальцах почти онемела. И все же он не сомневался, что это кристаллы, — он видел отраженный свет, сиявший вну­три них. Никогда в жизни он не слышал о химической реакции, настолько пре­ображающей кору. Превращение вследствие сильнейшего похолодания? В на­дежде на наличие древесины под кристаллической корой он поднял мачете и размахнулся. От удара несколько кристаллов откололось, но лезвие проникло в ствол всего лишь на какой-то сантиметр. Еще один, более мощный удар от­колол значительный кусок аметистовой коры. Под ним снова обнажились кри­сталлы — колонна почти чистого кварца, составлявшая сердцевину дерева. Яркий розовый луч осветил сеть вертикальных капилляров, по которым неве­роятно медленно текла темная вязкая жидкость.

— Черт побери, — воскликнул Оззи, — драгоценное дерево!

Он поднял голову и увидел, что ветви отходят от ствола почти под прямым углом и, переплетаясь, образуют геометрические контуры. Толстый слой снега скрывал от глаз истинную природу этих странных растений.

Ощущение чуда, непременно возникшее бы у него после такого невероятно­го открытия, заглушило сознание, что погода завтра утром наверняка не улуч­шится. При теплом климате эволюция не дошла бы до кристаллической формы. Фактически этот процесс можно было бы назвать обратной эволюцией: аркти­ческие растения, распространившиеся во время ледникового периода, боролись за выживание в постепенно ухудшающемся климате, пока не достигли способ­ности существовать в условиях вечной зимы. Сколько же миллионов лет по­требовалось на столь изощренную мутацию? Похоже, весна была здесь в про­шлую геологическую эру.

Оззи поспешил вернуться в палатку, не осмеливаясь даже взглянуть в сто­рону несчастных животных. Орион разогревал на термоблоках банки с едой. С внутренней оболочки палатки обильно капала вода.

— Я не заметил огня, — сказал Орион, как только Оззи закрыл за собой полог.

— Это дерево не горит. Жаль.

— Я снова чувствую пальцы на ногах.

— Хорошо. Воздушная прослойка сохранит тепло в течение ночи. В спаль­ных мешках мы отлично выспимся.

Он мысленно подсчитал оставшиеся запасы. У них еще одиннадцать термобрикетов. Этого хватит — если смотреть трезво — на три дня пути. Двигаться вперед они смогут еще только один день. Если тропа к концу завтрашнего дня не выведет их в более теплый климат, придется поворачивать назад. Никаких попыток заглянуть за следующий поворот, никаких предположений об измене­ниях. Если не будет реального улучшения, рисковать больше нельзя. Здесь нет никого, кто мог бы забрать и доставить в клинику его ячейку памяти для по­следующего оживления. Да и когда еще кто-нибудь заметит его отсутствие?

Оззи достал швейный набор.

— Ага! Есть идея, как подготовиться к завтрашнему дню. Как ты относишь­ся к шитью?

— Я тебе все испортил, да? — спросил Орион. — Если бы не я, у тебя бы все получилось.

— Эй, парень! — Оззи попытался улыбнуться, но кожа на губах треснула, и ему пришлось промокнуть капельки крови. — Ничего подобного. Мы про­должаем путь, мы нашли настоящую тропу. И помог в этом твой амулет.

Орион вытащил подвеску из-под свитера. Темная безжизненная поверхность надолго приковала к себе их взгляды.

— Попробуй еще раз завтра утром, — посоветовал Оззи.

На следующее утро, выйдя из палатки, они увидели, что Полли и пони замерзли насмерть.

— Они ничего не почувствовали, — сказал Оззи остановившемуся около животных Ориону.

Тщательно сшитая накануне маска наполовину заглушала его голос. Оззи надел всю одежду, какую только смог, то же самое сделал и Орион. Его пальто как будто раздулось изнутри, вдвое увеличив объем худощавого мальчика, и даже перчатки, обернутые обрывками запасных носков, стали похожи на воз­душные шары.

— Они чувствовали холод, — прошептал Орион.

Оззи не мог видеть его глаз под защитными очками, но подозревал, что они стали влажными. Благодаря очень теплым рукавицам Оззи сам снял палатку и навьючил лонтруса. Холод со вчерашнего дня ничуть не ослабел, но надетые ими дополнительные предметы одежды отчасти защищали от его губительного воздействия. Низкая температура не позволяла снегу таять, и им не грозила опасность промочить ноги, что означало бы почти верную смерть.