Звезда Пандоры

После открытия червоточины команда налетчиков переместилась в хранилище — и снова сработала тревожная сигнализация, снова активировался силовой купол, который должен был удерживать любых нарушителей внутри до прибытия охраны. При помощи термических микрозарядов один из сообщников Йоханссона заблокировал вход в хранилище изнутри, а потом они потратили сорок пять минут, чтобы переместить мешки с банкнотами через червоточину в музей. В казино принимали любую валюту Содружества, но в каждом мешке содержалась сумма, эквивалентная пяти миллионам земных долларов. На пере­носку одного мешка, переход через червоточину и возвращение грабителям в среднем требовалась одна минута.

Паула Мио прибыла на место преступления через сорок пять минут после срабатывания сигнализации в калифорнийском Музее научного наследия. Всю последнюю неделю она занималась странной кражей — на заводе в окрестностях Портленда была похищена нуль-батарея. В Управлении никто не мог понять, кому она понадобилась; подобные накопители энергии использовались нечасто, но любое предприятие могло получить их без особого труда. Теперь все стало понятно. Паула пробилась через толпу репортеров, а потом и через кордон полиции Лос-Анджелеса и охранников музея. Пробоина в двери позволяла увидеть только часть старинного генератора в центре зала. Прищурившись, сквозь дрожащую пелену силового поля она заметила, как вокруг машины движутся не­ясные силуэты.

Не прошло и двух недель после аттестации, а она уже наблюдала за крупнейшим ограблением в истории человечества.

Йоханссон, дождавшись последнего мешка с банкнотами, снова переместил червоточину, но на этот раз конечный пункт остался неизвестным. Через пятнадцать минут все деньги были переправлены и грабители исчезли, а чуть позже простейший программируемый таймер отключил генератор.

Через два часа отключилось силовое поле. Паула и вызванная ею группа криминалистов были в числе первых, кто попал в зал музея. В Управлении, конечно, и не думали поручать ей это дело; она жила первой жизнью и считалась слишком молодой (о ее экстравагантном наследии никто никогда не упоминал). К расследованию привлекли специалистов с двадцатилетним стажем, а Паула оставалась на вторых ролях, в составе оперативной группы.

Наутро казино подтвердило кражу полутора миллиардов долларов. СМИ назвали это ограбление «кражей червоточины». Руководство Управления за­верило общественность, что скоро будут произведены аресты. Тайно избавиться от такой огромной суммы денег было просто невозможно.

У Йоханссона, однако, имелся превосходный план: он и не подумал открывать огромные счета в банках, а тратил деньги там, где продавцы не задавали вопросов. Хранители Личности на Дальней активизировали свою деятельность и начали борьбу против Звездного Странника, выбрав в качестве первостепенной цели сотрудников исследовательского института, которых считали агента­ми чужаков. Второй целью их нападок стала семья Халгартов.

Оперативной группе не удалось идентифицировать ДНК Йоханссона из образцов, собранных в зале, что было неудивительно, поскольку он являлся всего лишь одним из двух с половиной сотен посетителей, чьи следы удалось обнаружить. Впрочем, в его личном деле имелись сведения, оставленные после запроса по поводу его исчезновения, и информация о работе, где он числился пять лет назад. Свести все воедино следователям удалось только после того, как на Дальней начались акции саботажа и Хранители наводнили киберсферу своей пропагандой. Поймать Йоханссона оказалось еще труднее. Для закупок оружия и озвучивания своих посланий он всегда использовал оперативников из числа Хранителей. Любые операции затрагивали только второстепенных участников борьбы. Подобраться к лидеру никак не удавалось.

Шли годы и десятилетия, и следователи оперативной группы переходили в другие подразделения, а то и просто увольнялись со службы. Паула тем временем поднималась по служебной лестнице и в итоге встала во главе оперативной группы, — правда, к тому времени сама группа уже почти прекратила свое существование, а расследование «кражи червоточины» утратило свою актуальность. Тем не менее даже после этого Паула не закрыла дела, считая его частью расследования деятельности Хранителей. Она не успокоилась и после ста тридцати лет работы — она просто не могла закрыть глаза на тот случай.

Паула вышла из трамвая на Монтегю-хай-стрит. Город совсем не изменился; по крайней мере, так свидетельствовали неясные воспоминания из ее первой жизни. Улица с небольшими магазинчиками и отелями плавно опускалась, упираясь в бухту. Паула вспомнила, что там была каменистая гавань, где на отмели стояли рыбачьи лодки, а вдоль берега были развешены сети. Над голо­вой кружились алые птицы — тетрачайки, чье маслянистое оперение позволяло им плавать не хуже рыб.