Звезда Пандоры

— Судя по направлению бомбардировок, можно предположить, что чужаки намерены сохранить промышленную структуру настолько, насколько это воз­можно. Они с легкостью жертвуют малыми населенными пунктами ради более крупных технологических образований. Уцелевшее население двадцати трех миров, подвергнувшихся атаке, необходимо эвакуировать даже в том случае, если человечество найдет способ отразить нападение. Земля вокруг городов превратилась в радиоактивный шлак, поля уничтожены, нарушен климат. Даже если не учитывать огромную стоимость восстановления, этим мирам грозит утрата статуса пригодных для жизни планет.

— Скверное дело, — вздохнул Найджел. — Это настоящий геноцид.

— Возможно.

— О господи, — воскликнул Алан, — они поймали его!

Радары и оптические сенсоры помогли Найджелу увидеть, как «Второй шанс» отчаянно метнулся с орбиты, стараясь выбраться из окружения червоточин праймов. Огненные струи его раскаленных двигателей протянулись позади корабля на целых пятьсот километров.

— Проклятье! — крикнул Найджел. — Ту Ли, ты проделала колоссальную работу. Я горжусь тобой. И я снова услышу твой смех.

— Черт возьми! — подключился Алан. — Найджел, мне очень жаль.

— Мы не можем просто сидеть и смотреть на это издевательство, — заявил Найджел. — Надо показать им, что мы способны нанести ответный удар.

— Адмирал Кайм назначил сбор всех боевых кораблей, — заметил РИ.

— Пусть теперь эти мерзкие ублюдки дрожат от страха. Ого, сюда идут сразу три корабля.

Аэроботы Уэссекса отразили очередной ракетный залп. Праймы, похоже, на время оставили мелкие города на остальной части планеты и вплотную занялись Наррабри.

— Вы не получите мою станцию, — упрямо твердил Найджел.

Он открыл каналы управления в генераторные залы трех переходов станции Наррабри и в то же время активировал доступ к полной собственной памяти в искусственной нейронной сети, получив все имевшиеся у человечества знания в области экзотической материи, инверторов энергии, супергеометрии и кван­товой математики. Он просмотрел все материалы и передал приказ открыть червоточины на Луизиаду, Малайтию и Тубуаи. Предохранительная система выдала сигнал тревоги. Даже его система контроля не могла одновременно управлять тремя червоточинами.

— Мне бы не помешала ваша помощь, — обратился он к РИ.

— Хорошо.

Найджел вздохнул с облегчением. Никогда нельзя было предугадать, когда РИ решит в чем-то участвовать, а когда будет просто бесстрастно наблюдать. Он подозревал, что вторжение чужаков взволновало даже искусственный развивающийся интеллект. В конце концов, физически Винмар находился внутри Содружества.

После того как РИ взял на себя функции преобразователя и управляющего устройства, Найджелу осталась только роль руководителя. По его просьбе РИ переформатировал квантовую структуру трех новых червоточин чужаков: он удалил их входы, превратив червоточины в открытые расщелины, пронизывающие пространство и время.

Над Уэссексом возник очередной переход праймов, и Найджел нанес удар, благодаря своим почти телепатическим способностям передвигая иконки со скоростью звука. Три выхода из червоточин ККТ материализовались внутри переходов захватчиков, образовав многомерную область пересечения, что при­вело к колоссальным искажениям энергетических потоков. Нестабильность усилила дополнительная подача энергии от восьми ядерных станций Наррабри, осуществляемая через переходы.

Червоточина чужаков пропала в сильнейшем гравитационном взрыве, выбросив в пространство потоки сверхжесткого излучения. Найджел ждал, сканируя космос над Уэссексом при помощи гисрадара. Праймы лишились сорока семи червоточин, то появлявшихся, то вновь пропадавших из вида. Из пере­хода на Малайтии поступило аварийное предупреждение о снижении мощности во избежание дальнейших повреждений: из-за чрезмерной перегрузки в системе выгорело несколько компонентов.

— Подействовало, — воскликнул Найджел.

— Конечно, — бесстрастно ответил РИ.

— Ты сможешь убрать и остальные? — спросил Алан.

— Сейчас посмотрим.

* * *

Перед запуском вторжения, собираясь с мыслями, Утес Утреннего Света, насколько это было возможно, испытывал нечто вроде трепета. Чуждое ему Содружество, несмотря на воспоминания Боуза, было для него неизвестной территорией. Он помнил, как жил там, помнил особенности сложившегося там общества, но имел весьма смутные представления о промышленных и военных возможностях. И это было причиной беспокойства.