Звезда Парижа

Он отправился к шестидесятилетнему отцу, чтобы утешить его и подбодрить.

3

Адель и Жюдит смеялись всю дорогу, пока ехали на улицу Берри домой, к Тюфякину. Служанка, до сих пор не верившая, что авантюра удалась, рассматривала деньги и поражалась глупости господина д'Альбона. Для Адель спектакль, ею же устроенный, оказался прекрасным способом дать выход дурным злым чувствам, накопившимся в ней, — чувствам, с которыми она вовсе не хотела бороться, проявление которых приносило ей циничную, злую радость. За неимением других радостей она была рада возможности издеваться над кем-нибудь. Зная свою способность к перевоплощению, она использовала ее и сейчас. Всё доброе, что жило в ее душе раньше, было растоптано, и ничем добрым она жить не могла. Униженная сама, она желала утвердиться хотя бы в унижении других. К тому же, ее подчас разбирал смех — мужчины оказывались такими одинаковыми, такими глупыми, их так легко было водить на нос. Ей-Богу, у нее иногда мелькала смутная мысль: хорошо бы встретить мужчину, который не поддался бы на обман. Эдуарда, вероятно, она ценила именно за то, что он был ей неподвластен.

— Ох уж эти мне аристократы, — проговорила она с пренебрежением. — Подумайте только: Морис д'Альбон, вельможа самых знатных кровей! Ну, и скажите на милость, чем он отличается от остальных мужчин? — Она вздохнула. — Если бы ты видела, Жюдит, если бы ты только видела! Как он на меня смотрел! Ты полагаешь, нужна ему была в тот миг его жена-аристократка? Хотела бы я, чтобы она знала!

— О, мадемуазель, будто уж вы не знаете, что мужчины одинаковы, — сказала Жюдит, пожимая плечами. — Все они попадаются на одну и ту же удочку, все любят пойти налево и никакие это не новости.

— И всё-таки… Я много бы дала, чтоб кто-то объяснил мне разницу между просто мужчинами и мужчинами-аристократами.

За что они считают себя особенными? Вот уж странно! Говорят, они такие особенные, что даже не женятся на простых женщинах, таких, как Эрио, — Адель явно насмехалась, — даже мысль об этом для них ужасна, но в чем же эта разница? Как бы там ни было, д'Альбона я не выпущу из рук, пока не разберусь, чем отличается его голубая кровь от моей, обыкновенной.

Приехав домой, она застала Тюфякина за ужином и, весело целуя его в надушенную щеку, воскликнула:

— Вы можете поздравить меня, Пьер. Адель сегодня выиграла. И как забавно это получилось, если бы вы знали!

Князь, в шлафроке и домашних туфлях, благодушно произнес:

— Непременно об этом послушаю, однако основное хочу знать сразу. Ну-с, что вы натворили? Новое коварство?

— Новое, и принесло оно мне отныне около тысячи франков годового дохода.

— Немного, — сказал Тюфякин откровенно. — Жалованье телеграфиста.

— Но ведь это мое, Пьер, лично мое! Первый мой капитал, все прочие разошлись, когда я так неосмотрительно покровительствовала принцам крови. Тысяча — это немного, но с нее-то всё и начнется.

— Гм, буду рад… Не понимаю только, чего вам у меня не хватает.

— Вы даете мне всё. Но каждому хочется иметь свое, не так ли?

— Согласен. А где вы добыли эти деньги?

Адель лукаво засмеялась:

— Мне их дали в долг.

— Но, милая моя, долги всегда приходится возвращать.

Адель зашла за кресло князя, обняла Тюфякина за плечи и, сдерживая смех, пробормотала:

— Как это ни странно, Пьер, я уверена: этот долг мне возвращать не придется.

Прошло уже два месяца с тех пор, как они покинули Вилла Нова и вернулись в Париж к новому сезону, и всё это время князь Тюфякин и Адель Эрио жили очень дружно и слаженно. Этот тип отношений был несколько нов для парижского света, так, что в насмешку их даже стали называть «добрыми домовитыми супругами». Как бы там ни было, у Адель, может быть, впервые в жизни появился свой дом.

Она очень быстро поняла, что Тюфякину нужно. Их сожительство было чрезвычайно взаимовыгодно: взявшись честно исполнять свои обязательства, Адель знала, что ей ответят тем же. Она почувствовала одиночество этого старика, его бессилие перед множеством корыстных людей, которые окружали его, беспомощность перед бытом, неумение наладить упорядоченное хозяйство. Сразу отбросив чисто корыстные соображения, она не хотела его грабить, а решила использовать нечто более ценное, что он мог ей дать. Завоевав его дружбу и искреннюю привязанность, она получила защиту, поддержку, более-менее определенное положение в свете и даже, в случае опасности, могла рассчитывать, что князь Тюфякин, чтобы защитить ее, приведет в действие свои обширные связи.