Звезда печали и любви

—’ Вот что, юноша. Сейчас я пойду к директору и поставлю условие: в школе должен остаться или ты, или я. Другого не будет. Добрый тебе совет: если не хочешь, чтобы дело дошло до суда, беги за своей мамашей, добровольно заберите документы и дуйте в другую школу. На этот раз ваш номер не пройдет и мохнатая лапа твоих родителей не'спасет.

Когда Оверченко ушел, военрук сел за стол, задумался. Его волновала судьба Олега. Боясь, что конфликт между Олегом и Оверченко может принять нежелательный оборот, решил о случившемся все же доложить директору. Галина Анатольевна, выслушав его, побледнела. О таком ЧП, когда ученик поднимает руку на учителя, за свои двадцать лет педагогической работы она не слыхала. Поэтому произнесла:

— Я доложу об этом заведующему гороно!

Но Вадим Егорович был против.

— Не надо этого делать. Если мы это дело предадим широкой огласке, потеряем Олега Ивановича. Он из школы уйдет. Надо срочно вызвать мать Оверченко и рассказать, как это было. Женщина она неглупая, и, чтобы спасти сына, переведет его в другую школу.

— А если она этого не сделает?

— Тогда вы, как директор, выбирайте. Или мы с Олегом Ивановичем уходим из школы, или этот подонок. Одного я не пойму… Почему вы не можете вышвырнуть его из школы? Соберите педсовет. Выслушайте учителей, Вынесите постановление и исключите из школы.

— Чтобы его исключить, надо предать огласке то, что произошло в туалете, без этого мы не сможем его исключить. Нас затерроризирует гороно. Выход один. Надо поговорить с его матерью.

— А если она действительно не согласится?

— Честно говоря, не знаю, что и придумать. Нет у меня таких прав, чтобы за курение или пропуски уроков ученика, а тем более старшеклассника, из школы исключать. Я сейчас позвоню Оверченко. Расскажу, что натворил ее сын. Посмотрим, что она на этот раз предпримет.

Спустя час в кабинет военной подготовки заглянула улыбающаяся Галина Анатольевна. Вадим Егорович понял, что ей удалось уговорить Оверченко забрать документы.

— А теперь надо поговорить с Олегом Ивановичем, — посоветовал военрук. — Он в подавленном состоянии. Парень хороший, умница, трудяга и жалко будет, если он из школы уйдет. Я слышал, что его заманивают в детскую спортивную школу. Надо нам его удержать.

— Я сегодня же поговорю с ним. Да, Вадим Егорович, пришло распоряжение из военного комиссариата и гороно. Будут проверять наличие материальной базы по начальной военной подготовке. Как у нас с этим делом?

— У нас все в порядке. Думаю, по итогам вновь займем первое место.

Директор окинула довольным взглядом кабинет, с благодарностью посмотрела на полковника. За три года работы в школе он сделал очень многое. Поднял на высокий уровень преподавание начальной военной подготовки. Оборудовал кабинет, привел в порядок полосу препятствий. На всех соревнованиях среди юношей города по допризывной подготовке школа постоянно занимала призовые места, а в этом году они в командном зачете стали чемпионами города. На всех совещаниях школу приводили в пример как образцовую в патриотическом воспитании подрастающего поколения.

Олег ремонтировал в спортзале брусья. Увидев директора, насторожился.

— Олег Иванович, если не трудно, после обеда зайдите с Вадимом Егоровичем ко мне на кофе.

— Спасибо, Галина Анатольевна, но я кофе не пью.

— Когда вас приглашает директор, тем более женщина, никогда не отказывайте. Это неприлично.

— Виноват.

Директор повернулась, чтобы уйти, но остановилась.

— Да, чуть не забыла. Приходила мать Оверченко. Она забрала документы, не хочет, чтобы ее сын учился в нашей школе. Жаловалась на Вадима Егоровича, на его предвзятое отношение к ее сыну. Я думаю, мы ничего не потеряли. Кстати, вчера на уроке в 11"Б» классе я у ребят поинтересовалась их мнением по поводу уроков физкультуры. Они довольны вами, но жалуются, что вы даете им большую нагрузку. Может, полегче?

Доброжелательно улыбаясь, она вышла.

После уроков Олег заглянул в кабинет военрука. Тот играл в шашки с семиклассником. Олег посмотрел на доску. Явный перевес был на стороне Андрея. Но Вадим Егорович не сдавался.

— Вы посмотрите на этого героя! Собрался у меня выиграть! Я ему предлагаю боевую ничью, а он ни в какую. Ну и молодежь пошла! Так и норовят стариков обыграть. Ладно, Андрей, предлагаю ничью.

Тот захлебнулся от возмущения.

— Вадим Егорович, какая ничья, вы же проиграли!

— Кто, я проиграл? Да я никогда и никому в жизни не проигрывал! Понял? Знаешь, по шашкам какой у меня разряд?

Он замолчал, словно обдумывая, какой же разряд себе присвоить. Олег улыбнулся. Было видно, что Вадим Егорович тянет время, чтобы Андрей окончательно не разгромил его.

Наконец военрук сказал:

— Ладно, сегодня твоя взяла. Приходи завтра.

Андрей, довольный, выбежал вприпрыжку из кабинета.

— Вот чертенок! Играет — будь здоров. Я ему посоветовал пойти в шахматный клуб. Голова у него хорошо работает… Ты чего такой кислый?

— Нас директор на кофе приглашает.

— Когда?

— Сказала, после уроков.

— Раз начальство приглашает, надо идти.

— К директору приходила мать Оверченко. Забрала документы и устраивает сына в другую школу.