Звезда пленительнаго

Он и получился: чуть меньше полумиллиона проходило через прилавки "Орлов", а чуть больше — лишь через одноименные же склады. Проблемой было заполнение этих складов, но проблемой в принципе решаемой: промтовары попросту закупались за счет "подлежащих конвертации" денег, а продукты — для них (еще за полмиллиона) были выстроены "фасовочные фабрики" и организованы "закупочные компании". С фасовкой — понятно, а закупка велась у окрестных фермеров, для чего к каждому по оговоренному расписанию приезжал автомобильчики и забирали подготовленный продукт.

Дешево забирали — но ведь и продавали недорого, ведь при "скидке" товар вообще отдавался практически "по себестоимости". Но только если скидки не давалось, то вылезала уже прибыль, от шестнадцати до двадцати процентов, а в среднем — около семнадцати.

Потому что "себестоимость" бралась из расценок для окрестных фермеров… Я тут кстати вспомнил Зака Вайнрайта из "прошлой жизни": молоко он отвозил в ближайший городок за шесть миль, и этот "транспорт" отъедал у него больше десяти процентов от доходов. Борис же Титыч еду скупал на дальних фермах, которые в иных условиях до города ее довезти не смогли бы (молоко, например) или с огромным трудом (вид в профиль которые), и были рады разжиться денежкой не сходя с места — а вот "ближние" фермеры в результате свой рынок утратили. Чем жадный, но хитрый Чёрт воспользовался, скупая разоряющиеся фермы по дешевке…

И прибыли с "бесприбыльной компании" капало в результате около десяти процентов с оборота. Сто тысяч долларов составляли (от реально вложенного в "сеть" капитала") даже чуть больше десяти процентов. Формально — триста процентов прибыли в месяц…

Но чтобы эта схема работала, всё, что было нужно — это наличие на складе любого (почти любого) товара, который пожелает купить "народный потребитель". А вот с этим у любого янки с миллионом баксов свободных денег в кармане возникали бы жуткие трудности: ведь для этого нужно на этом складе иметь запас товаров минимум на пару недель торговли — а это значит (с учетом времени доставки) в обороте иметь уже миллионов тридцать-сорок. А у меня эти тридцать миллионов просто за месяц, частично конвертируясь в золото, еще и прирастали на три.

Да, системы "бесприбыльной торговли", да еще "по ценам ниже рыночных" обеспечивает (если иметь в виду "бесплатный товарный кредит") этой прибыли чуть ли не девятьсот процентов в год — с учетом затрат на собственные корабли, автомобили, прочую "движимость" и недвижимость. Что там бородатый классик говорил насчет "трехсот процентов"?

Слава еще раз внимательно просмотрел "финотчет" Бориса Титыча:

— Саш, честно скажу: я вообще не понимаю, как это получается. Он снижает цены на треть, но в результате вместо обычных для американского рынка семнадцати-восемнадцати процентов у него выходит больше пятисот… сильно больше, даже если внутренние расходы считать по самым большим расценкам. При том, что любой другой торговец в таких же условиях пошел бы по миру через пару недель. Ты сам-то можешь объяснить, как это происходит?

— Уважаемый господин марксист, сначала я хочу обратить внимание на мелкую мелочь: я, производственный капиталист, при всем своем монополизме в изготовлении подушек-пердушек и автоматических спиночесалок получить прибыли более трехсот процентов в год не могу. А какой-то грязный торгаш, не производя ничего от слова "совсем", прибыли получает втрое больше. И это ты мне объясни, кого он, закупая продукт у фермеров дороже, чем другие, а продавая дешевле прочих — и тем самым делясь "доходом" и с производителем, и с потребителем — грабит? Небольшая подсказка: я это уже знаю…

Многие знания — многие печали. Что толку, что я знаю, как извлекать из покупателя денежки наиболее безболезненным для него способом, если никаких миллионов не хватает для того, чтобы человеку мозги вставить?

Роды у Васьки начались седьмого мая — сильно досрочно. Я не очень сильно по этому поводу психовал — семимесячных малышей выхаживать вроде уже умели. Однако девятого утром посыльный из больницы принес печальное известие…

Я отправился, конечно же, в госпиталь — утешать жену. Потому что одно просто знать, что к смерти младенцев народ относится спокойно, и совсем другое, когда это случается с твоим собственным ребенком. Но, к моему удивлению, Васька принялась утешать меня самого:

— Сашенька, милый, не расстраивайся ты так! Наш ребеночек уже в раю… слабый он был, и я сразу священника послала, чтоб окрестить его успел. Так что с ним все хорошо…

Как я не наорал на Ваську, я не знаю. Наверное, если бы ноги не подкосились, я бы ее еще и ударил, а так… А еще удивлялся: такой роддом в Сталинграде построил, а младенческая смертность лишь втрое упала, с двухсот семидесяти на тысячу до девяноста. Конечно: нужно же младенца первым делом сунуть в холодную купель, а если он слабый, так еще и побыстрее…