Звезда пленительнаго

— Не марксист. Просто читал, хотел понять — но мне кажется, ерунду он полную писал. А фразу запомнил, и ее прекрасно понимаю: церковь служит для утешения боли… душевной — как опий для утешения боли телесной. Собственно, поэтому я эти церкви с монастырями и строю, но лишь потому, что пока не получилось у меня выстроить на Земле свое царствие небесное. И красиво… вдобавок церковь помогает успокаивать народ тогда, когда у меня не получается. Да вы это небось лучше меня знаете и умеете, иначе не выросли бы с простого семинариста до митрополита всего-то за пятнадцать лет.

— Я не только семинарию закончил, но и Московскую духовную академию…

Разговор свернул на обсуждение системы православного образования, из которого я вынес, что для выпускника семинарии вершиной карьерного роста может стать лишь собственный приход в уездном городишке. А чтобы расти дальше, нужна академия — причем я так и не понял, почему Московская академия расположена в Сергиевой Лавре в семидесяти километрах от самого города. То есть почему в Лавре — это всем понятно, но почему она тогда называется Московской…

С Кириллом Константиновичем за два дня плаванья бы обсудили много чего — и вовсе не потому, что мне какие-то церковные дела были очень интересны, нет. Просто старался не выдумывать всякие ужастики, вызвавшие столь категоричное приглашение от Маши. Сама скажет.

Дочь наша — дама конкретная и спокойная. Тем более, что у маленькой Камиллы появился и братик Саша, так что первым делом Маша попросила меня вести себя тихо, чтобы детей не нервировать. А потом сообщила, что так надолго бросать жену в одиночестве не всегда полезно для здоровья. Ее, правда, уже вылечили доктора из Усть-Каронского "Института вирусологии", а источник заразы хотя и жив, но размножаться уже не сможет — однако я был неправ. А объявлять Америке войну по такому поводу все же не стоит, хватит и нанесенного американскому инженеру телесного ущерба — тем более, что мстительная Вера Григорьевна напоследок вкатила пылкому янки "вакцину от любви", из состава которой я слышал лишь про герпес и спирохету.

В качестве некоторого оправдания дочь наша сообщила, что Васька в общем-то и не очень виновата, хотя так напиваться по случаю сдачи в работу первого колеса гигантской турбины все же не стоило. Плохо то, что сразу не рассказала все Вере Григорьевне, так что насчет возможных осложнений можно будет с уверенностью сказать только через несколько месяцев…

— Маш, ну и зачем мне нужно было мчаться сюда, сломя голову? Если бы я все узнал через пару месяцев, что-нибудь изменилось бы? Хотя да, тогда про осложнения стало бы понятно…

— Саша, ты хоть и умнее нас всех, вместе взятых, о все же иногда дурак дураком. Васька же не хотела, ее просто споили… она на самом деле только тебя любит. А сейчас, если ты немедленно к ней не бросишься и не простишь, я не знаю что она с собой сделать может. Я серьезно. И мне плевать, что ты на самом деле об этом думаешь — она прервала мою попытку открыть рот, — сейчас ты пойдешь и простишь ее. Искренне простишь, чтобы она поверила. А потом уже мы с тобой вдвоем подумаем, как нам жить дальше…

В курсе этой истории были лишь Маха, доктор Варгасова, возможно еще Коля Гераськин — брат Оленьки, который, будучи капитаном "Дельфина-I", отвез американца куда-то на Юкатан, выгрузив его на пустынном мексиканском берегу "в одних бакенбардах" — так что "имиджевого ущерба" я не получил. Хотя было и очень неприятно — примерно так же, как узнать в свое время от Мышки о том, что она меня никогда не любила. Наверное, к старости люди ко всему относятся спокойнее… нет, равнодушнее. Хотя и это все же неправда, просто у меня к Ваське отношение было не совсем все же "супружеское". А насчет равнодушия… Нет, я просто научился прощать.

Однако времени на "долгое прощение" не было совсем: даже в Монтевидео доходили новости о наступлении русских войск в Европе — ну и о ходе этого наступления. Газетчикам по должности нужно чувствовать, что читателям интересно — а когда в стране из полутора миллионов населения полмиллиона русских — тут и особого чутья не нужно: расходы на трансатлантические телеграммы пресса "отбивала" с лихвой. Вот только новости эту треть населения не особо радовали…

Австрийцы и германцы к наступлению подготовились. Очень хорошо подготовились — один только "Рейнметалл" успел поставить на восточный фронт шестнадцать тысяч пушек. Австрийцы тоже постарались не отставать от союзника: по разведданным (о которых я узнал уже вернувшись домой) в Линце новый завод ежедневно делал по пятьдесят пушек. Правда совсем мелких, полуторадюймовых, но и германец далеко не осадные орудия поставлял, а все больше пятьдесят семь миллиметров. Но когда "стране дают угля мелкого, но много", количество, как учат нас марксисты, неизменно переходит в качество. Жалко только, что тезис этот к мозгам неприменим: за редким исключением генералы (причем с обеих сторон) тупо бросали солдат в атаки на набитые артиллерией и пулеметами позиции.