Звезда пленительнаго

Правда на это предложение "Вассилисса ди Шюне" вежливо поблагодарила и попросила "герра Курта" ехать впереди: обогнать его мы-де всегда успеем. Мы с немцем взаимно посмеялись над ответом Васьки (он — над содержанием, а я — над формой) и пошли "позировать". Я уже понял, на чем сумрачный тевтонский гений™ зарабатывал на этих гонках: конечно же, неизбежный на любых гонках тотализатор, а кроме того всего за двадцать пять марок (число билетов ограничено!) примерно пять тысяч человек допускались на один час в зону старта, и вокруг каждой из машин собралась небольшая толпа. И это — не считая многочисленных фотографов, постоянно снимавших гонщиков и машины со всех возможных ракурсов.

Вот тут-то и состоялся первый "выход" Васьки и Ольги! В отличие от всех прочих "затянутых в кожу" водителей девушки вышли в парусиновых брючных костюмах (за брюки-юбку довольно консервативная Дарья меня была готова вообще убить) и в солнечных очках типа "авиатор". Кстати, очки — которые два месяца делали лучшие слесаря завода — я тоже запатентовал, правда пока лишь в Германии и Франции. Впрочем, остальные патенты тоже готовились, вместе с "лампочными".

Девушки произвели фурор. Они бы и так его произвели, потому что были единственными представительницами прекрасного пола на гонках, но в этих, весьма "смелых" туалетах они были просто неотразимы. Поскольку я (да и все "дублеры") тоже были в таких же очках, народ смекнул что данное изделие — вполне себе "юнисекс" (хотя и слова такого даже не слышал). Поэтому у наших механиков, продающих желающим "запасные очки" всего по пятьдесят марок, выстроилась довольно неслабая очередь. Да, очки были как бы с серебряной оправой (на оправу тратился один гривенник — все же основа была стальная с серебряной полудой), с оригинальными светло-оранжевыми стеклами (два пузырька "аптечного" коричневого стекла на полпуда водочных бутылок), но вряд ли они обошлись мне дороже рубля. Однако народ — падок на сувениры, а мне еще отбивать затраты на патенты…

Среди публики оказалось и несколько русских. Сколько — не знаю, но ко мне подошел почему-то кажущийся очень знакомым старик и задал несколько вполне себе профессиональных, я бы сказал, вопросов по машинам. Ну и, конечно же, спросил, как я оцениваю наши шансы на победу. Понятно, насчет тотализатора. Я предложил ему поставить на нас все его деньги, и вдруг, даже неожиданно для самого себя, добавил:

— Если мы проиграем, хотя это почти и невозможно, я вам верну вашу ставку до копейки. Правда, если вы поставите миллион, то верну не сразу — но верну.

Не знаю, что-то мне в этом старике понравилось, что ли. Он усмехнулся, поблагодарил, сказал что поставит, но при проигрыше за компенсацией ни в коем случае не придет и пошел в сторону моих девиц.

За пятнадцать минут до старта публику попросили пройти нафиг. Точнее — на стоящие вдоль Подлипок (то есть Унтер ден Линден) трибуны. Макар Евсеич — бригадир наших механиков — сообщил, что выручка пока маловата, всего около десяти тысяч, марок естественно. Ну да лиха беда начало!

Всех все же выгнать не удалось (или устроители заранее так планировали), примерно с сотню-полторы репортеров разных газет и журналов продолжали "толпиться". На сотню с лишним гонщиков (все ехали парами) и вдвое больше механиков их было немного. Но на Ваську с Ольгой из числа журналистов пришлось явно больше полусотни, и мне из своей машины девушек было видно не очень хорошо. Кстати, хотя большинство репортеров накинулись все же на Василису в связи с ее приличным немецким, досталось и Ольге — человек пять-шесть довольно сносно говорили и на русском. Девочки выглядели веселыми и довольными своим общением с представителями прессы. Выглядели, потому что последние несколько дней они то по очереди, то вместе приходили ко мне "плакаться" — после того, как я объяснил им, "что нужно говорить импортным репортерам". Опыта-то у них не было! Хотя небольшой был, как раз у Васьки: когда к ней, еще в Царицыне, с каким-то вопросом по поводу "Чайки" на улице пристал репортер "Волжско-Камского листка", она предложила ему "пойти убиться об стену". Я не всегда, видимо, внимательно следил за своей речью дома…

Линия старта была на Унтер ден Линден, метрах в пятидесяти от Бранденбургских ворот (через которые всем предстояло проехать). Наша пятерка отправилась в путь в семь часов восемнадцать минут. Правила были такие: если кто-то не сможет почему-то стартовать вовремя, то может повторить попытку во время "дополнительного стартового окна", устраиваемого после каждых пяти "штатных" стартов. Из первых двадцати пяти машин вовремя не стартовали четыре: три заглохли, а удививший меня самим фактом существования ФИАТ умудрился при старте врезаться в колонну. Впрочем, он лишь помял крыло, и, после того как механики его отогнули от колеса, эта смешная машинка помчалась к победе (ну, вероятно водителю так казалось).