Звезда пленительнаго

Оно и расширялось, только денег постоянно не хватало — то есть все же хватало, но тратилось их больше, чем было намечено. Когда деньги есть, то можно сделать что угодно, даже если кажется, что что-то делать просто некому. На строительство огромной домны, способной ежесуточно выдавать по пятьсот тонн чугуна, пришлось нанять американцев. Не инженеров — в России нашлось их достаточно, а рабочих, которые неторопливо и аккуратно клали кирпичи. Оказывается, класть огнеупоры — это особое искусство… однако американский рабочий соглашается хоть на время уехать в "немытую Россию" минимум за сотню долларов в месяц. Если же таких рабочих нужно человек сто — это становится заметно для кошелька, но в любом случае я начал понимать того же Путилова. Да, иностранцу приходится платить втрое больше нашего — но тот же американец, отработав свои десять часов на стройке, спокойно идет домой есть свой бифштекс. А русский мужик, даже если ему платить столько же, идет домой не просто так, а таща с собой пару кирпичей. И объяснить, зачем ему огнеупорный кирпич в казенной квартире, он не в состоянии. Объяснить не мог — но воровал, причем точно зная, что если его уличат в кражах, то выгонят с довольно "сытной" работы…

Все новое строительство велось не просто так, а в точном соответствии с планами, разработанными Станиславом Густавовичем. То есть в некотором соответствии с планами — хотя Слава планы свои сопровождал "точными сметами", основной их "имплементатор" Саша Антоневич постоянно "нарушал финансовую дисциплину". То есть тратил денег заметно больше запланированного, из-за чего эти два белоруса постоянно ругались.

Они вообще "нашли друг друга": один планы составлял, другой их воплощал, и буквально ежедневно у них находилось несколько свежих поводов обвинять партнера в полной некомпетентности. И очередная их перебранка порадовала меня в конце апреля:

— Да ты не волнуйся, Саша, не у одного тебя руки из задницы растут — спокойный голос Струмилло-Петрашкевича донесся из-за неплотно прикрытой двери кабинета. — В сметы у нас только Мюллер укладывается, а Гаврилов с Ивановым вообще соревнуются, кто первым их вдвое превысит…

— Я и не волнуюсь. У меня-то задница хоть для прикрепления рук только используется, а ты ей вообще думаешь. И зачем тебе голова?

— Головой я ем и пью. А на улице еще и шляпу ношу. На твои же дела головой думать просто расточительно, потому что даже задницы достаточно, чтобы понять где ты напорол. У тебя в смете указано две тысячи рабочих, а по факту сколько? Иди к Волкову, объясняйся, что не умеешь ты мои идеальные сметы исполнять.

— Тьфу на тебя! — дверь распахнулась и в коридор вышел Антоневич. Только не в растерзанном виде и с оторванными пуговицами, а совершенно спокойный и опрятный до отвращения. Я уже знал, что эти двое — даже ругаясь — спокойно сидят в креслах и степенно попивают чай.

— А, на ловца и зверь бежит! — поприветствовал меня тёзка.

— И тебе не болеть. По какому поводу сегодня драка была? — не удержался от иронии я.

— Вот ты смотри, у Славы в смете показано тут четыреста двадцать тысяч. Из которых собственно на корпус домны требуется сто двадцать. Но когда домна поднимется, то окажется что обошлась она в сто сорок — и не потому, что Слава ошибся. А потому, что каждый мужик считает своим долгом спереть кирпич, или гвоздь, или доску какую. Причем не потому, что ему этот кирпич очень нужен, а потому, что воруя кирпич, он тебе — то есть хозяину — пакостит. И если он кирпич не украдет, то чувствует себя обворованным — это же селюк, для него главное, чтобы не он жил лучше других, а чтобы другие жили хуже него. Но Славу-то я об этом еще год назад предупреждал, а он затраты на кражи и последующий возврат кирпича учитывать не хочет!

— А зачем ты селюков набираешь?

— Вот за что я вас, Александр Владимирович, люблю и уважаю, так это за умение вовремя задавать правильные вопросы. Кого еще-то набирать, если кроме них, нет никого? Вот если бы ты меня об этом спросил года через два…

— А что изменится через два года?

— Ты с Никаноровым давно встречался?

— С Василием? Да уж с год, наверное… А что?

— Так он в профсоюзе сейчас занимается как раз подготовкой рабочих. И по просьбе Янжула статистику кое-какую собирает. Очень интересная статистика — по ней выходит, что если выдергивать на обучения крестьянских детей до четырнадцати лет, то у них на обучение уходит как раз два года, а селянские замашки исчезают. Он сейчас как раз по методе Янжула училища готовит, и года через два как раз я бы у него рабочих и спросил. Но ждать-то мне недосуг…

— То есть, как я понял, тебе нужно еще денег чтобы завод закончить. Сколько? Мне завод сейчас важнее денег, так что не стесняйся. Лишнего, сам понимаешь, не дам, но раз уж жизнь столь несправедлива… Кстати, хорошо, что ты мне об этом рассказал, надо предусмотреть дополнительные расходы и на порт.

— На порт не надо, Курапов нанимает только отставников, да еще всем обещает работу в порту, так что у него не воруют.

— И ты обещай.