Звезда по имени Любовь

— Нет, уборщиц у нас нет. Убирают в основном девчонки, вокалистки, которые работают с нами. Они так подрабатывают в свободное время.

— Вокалистки?!

— Ну, да, — кивнула Наталья, — У кого гонорары совсем небольшие, практически все ещё где-нибудь подрабатывают, кто на подпевках у других исполнителей, кто вот так, моют полы…

— Я думала, что, если с такими известными артистами работают, то хорошо зарабатывают.

— На подпевках много не заработаешь. Чем больше коллектив, тем меньше гонорар, — улыбнулась Наталья, — да и нам миллионы с неба не падают… У Димы группа — десять человек, вместе со звукорежиссёрами, виджеем и со мной. Плюс балет, администратор, бухгалтер, свой модельер, режиссёр… И всем нужно платить зарплату… Это на концертах всё красиво и грандиозно… Если смотреть из зрительного зала. Но за этим стоят самые обыкновенные трудовые будни. Репетиции, записи, съёмки… Дима пишет музыку, тексты мы пишем вдвоём… на нём студия звукозаписи, организационные дела… Я и с ними выступаю, и со своей сольной программой. А ещё у меня клубное шоу… В общем, крутимся, как можем.

— А я думала… — Люба недоверчиво усмехнулась, — Думала, звёзды много зарабатывают.

— Столичные — да. Но нам до них далеко… Мы не собираем стадионы, у нас не такие огромные залы, но зато они всегда полные, мы поём вживую, без фанеры. Мы постоянно в каком-то поиске… Мы — по-настоящему творческие люди.

— Вот и обидно… — видимо, подумав о чём-то своём, Люба нахмурила брови, — Они там, в Москве, вообще все безголосые… Один раз запишутся на студии, потом только рот раскрывают, а такие деньги зарабатывают!.. А у кого-то, действительно, талант!.. А он пробиться не может… Вот почему так несправедливо?!

— Это только кажется, — Наташа снова улыбнулась, — на самом деле, жизнь много нам даёт. Кому — в творчестве, кому — в личной жизни.

— А если не там, и не там?! — в голосе Любы послышалась неприкрытая обида, — Если нигде не даёт?!

— Так не бывает. Может, человек просто слишком многого хочет?

— Многого?! Не знаю… Просто хочется справедливости… а разве справедливость — это много?..

— Нет, конечно. Справедливость должна быть во всём.

— Почему же тогда одним — всё, а другим — ничего?..

— Не знаю, Любаша… — видимо, устав спорить с гостьей, Наталья примирительно вздохнула, — Наверное, так устроена жизнь.

— Неправильно она устроена! Если у тебя родители не какие-нибудь шишки, а простые люди, то о тебя могут и ноги вытереть!

— Тебя кто-то обидел?.. — Наталья внимательно посмотрела на девушку. Они уже спустились на первый этаж и собирались войти в комнату, в которой была устроена раздевалка.

— Это я должна была поехать на этот конкурс!.. — в Любашиных глазах было столько неподдельной обиды, что Наташа невольно остановилась.

— Ты?.. — она удивлённо приподняла брови, — А почему не поехала?.. Вернее, почему поехала не в качестве участницы?

— Потому, что у меня мама не начальник отдела управления культуры.

— Понятно… — Наталья снова взялась за ручку двери, — Идём…

Вопреки Любашиным ожиданиям Морозова не стала расспрашивать в подробностях о причине несправедливого решения жюри… Люба уже приготовилась в ответ на её предполагаемые расспросы в красках описать, как некрасиво поступили с ней судьи, отдав свои голоса этой змее Анжелке… Но Наташа молчала, видимо, и без Любиного рассказа догадываясь обо всех «тонкостях» провинциального судейства.

Однако, присев на стул, она с сочувствием слушала, как, после недолгого молчания, хлюпая носом, Любаша сбивчиво жаловалась и на Анжелку, и на её мать, и на Галину Геннадьевну, не захотевшую встать на защиту настоящего таланта… а так же на всех московских продюсеров, которым было лень ответить на её письма.

— И ты приехала, чтобы просто посмотреть на то, как проходит конкурс?

— Я хотела всё рассказать членам жюри… председателю жюри…

— Это, конечно, всё очень плохо… то, как с тобой поступили, — Наташа говорила и кивала в такт своим словам, — но разговор с членами жюри, и даже с председателем, ничего не даст.

— Почему? — Люба вытерла глаза и уставилась на собеседницу.

— Потому, что жюри оценивает лишь заявленных в конкурсе исполнителей.

— Я хотела, чтобы они меня послушали…

— С какой целью?

— Не знаю… — Люба неуверенно пожала плечами, — Просто — послушали…

— Ну, подожди… Люба, ты же взрослый человек, — Наташа серьёзно посмотрела на девушку, — ты должна точно знать, чего ты хочешь в данной ситуации. Если попасть на конкурс, то, увы, в любом случае, ты опоздала. Если у тебя другая цель…

— Я хотела, чтобы меня заметили… — Люба перебила Наталью на последнем слове.

— Понятно, — снова кивнула Наташа, — я так и поняла. Заметили, и..? Дальше — что?

— Не знаю… — Люба снова пожала плечами, глядя куда-то в пол.

— Ну, вот, опять — не знаешь…

— Знаю! — Люба тряхнула светло-русыми волосами и подняла полный отчаяния взгляд, — Я хочу пробиться на большую сцену… У меня хорошие вокальные данные… Я могу петь… лучше, чем многие могу!..

— Я тебе верю, — Наташа грустно улыбнулась, — попасть на большую сцену мечтают многие. Попадают — единицы.

— Я знаю. Но ведь попадают же!