Звезда по имени Виктор Цой

Вадим Наливкин, поклонник «Кино»:

«Перед выступлением вся группа села за стол, им специально сдвинули вместе четыре стола. Музыкантам подавали блюда корейской кухни, ароматные булочки на пару. Перед концертом ребята не пили – кушали, разговаривали. И тут к Виктору начала приставать какая-то пьяная девица: оторвала от коробки с соком клочок картона и подает ему для автографа. Витя повел себя безупречно. Не стал ругаться, но и расписываться тоже не стал, аккуратно отодвинул от себя пьяную поклонницу, накинул куртку и вместе с ребятами вышел курить на улицу. Когда вернулся, все успокоились. Я его большой поклонник, а вот жена моя Цоя не очень любила. Мой друг меня с Виктором лично познакомил, он нас позвал за кулисы, а жена не согласилась. Я до сих пор об этом жалею. „Я, Вить, дай руку твою пожму», – ему говорю, протягивая тот самый плакат. Он подает и спрашивает: „А как подписать?“ Да просто, говорю: „Вадиму от Виктора“».[255]

Из воспоминаний:

«Страшно подумать сейчас, как люди зажигали. По три концерта в день! Я на четырех был в зале, а один день полностью провел за сценой – вымотался как собака».[256]

«Из-за концертов „Кино“ я практически полностью прогулял начало семестра, начав ходить в институт только после них».[257]

Денис Поляков, поклонник «Кино»:

«В декабре 1989-го мы с классом ездили в Красноярск на концерт группы „Кино“. Воспоминания остались, конечно. Ездили классом, я тогда учился в школе № 8 города Ачинска. Мы осознавали, что едем на мегакрутой концерт. Сели на какой-то 20-й ряд и стали переживать, что далековато от сцены. Вскоре пришли люди с билетами на эти места и нас вежливо попросили: оказалось, что у нас билеты на 20-й ряд, только в партер! В зале было полно милиции, все с резиновыми дубинками. В партере каждый следующий ряд намного выше предыдущего, и у нас над головами прохаживались милиционеры. Игорек Бренц поднял руку и потрогал резиновую дубинку, за что небольно получил ей по голове от доброго сотрудника милиции. Начался концерт, в зале поднялся свист! Цой ничего не говорил, даже, по-моему, не поздоровался. Отпел программу и ушел. Во время выступления многие махали фуфайками над головой (тогда черные ватные фуфайки, как у зэков, удивительно, но были в моде! А если перевести на спину термопереводную наклейку в виде советского герба, то это был верх крутизны! У одного из наших была с собой подзорная труба, в которую мы по очереди глазели на кумира. Кое-что запечатлел мой старенький „ФЭД-3“, я даже сохранил фотографии.

А потом у меня был такой случай. К нам в часть приехали лейтенанты-двухгодилы, буряты. Однажды я попал на празднование дня рождения одного из них. Между делом выяснилось, что Виктор Цой для бурятов – чуть ли не национальный герой. А когда я сказал, что был на его концерте, за столом воцарилась тишина, после чего именинник вытащил телефон и сфотографировал меня как человека, который лично видел Цоя».[258]

Геннадий Ширшов:

«А ведь я их всех, музыкантов „Кино“, водил в баню в спорткомплекс „Локомотив“ и поил коньяком. Более подробно рассказать, наверное, смогу когда-нибудь. Почему Цой не любил баню».[259]