Звезда по имени Виктор Цой

Олег Толмачев:

«В Ташкенте вот попытки на нас „наехать“ были, но это был косяк Юрика по полной программе. Потребовали подоходный налог. А он сказал не отдавать. Я говорю, мол, Юрок, надо отдать, но он же если упрется, то все. Я говорю: „Надо отдать, какая разница, сколько получим денег, 8 или 8,5?“ Вот уперлись и все. А местные мне все деньги уже отдали, деньги все у меня. Ни Цой, ни Юрик дел с деньгами не имели. И с меня стали вымогать этот налог, не дали обратные билеты. Тогда же не как сейчас было. Перелеты все эти… С билетами проблемы. Сейчас все в Москве билеты туда и обратно, то-се. Тогда было иначе. Билеты я сам покупал на все гастроли. А ты пойди в то время, купи билеты… Да не один билет, а десяток, да еще туда, куда надо. Что я делал? Я до этого, помимо того что я бегал, подрабатывал на аэровокзале грузчиком. Я там такую развел фигню. Перезнакомился со всеми бабами-кассиршами. До касс же подойти было невозможно тогда, оцеплены были ограждениями, менты стояли. А мой друг-бегун устроился туда работать милиционером. И, соответственно, имел доступ к кассам. Ну что у меня было? Я прихожу туда с утра и стою как за грузчика, ко мне сбегаются там люди, кому куда надо. Я собираю паспорта, деньги, передаю своему менту, он в кассы, бабы вылавливают всем билеты, а я иду тренироваться. И вот когда мы стали ездить, я взял этого мента, Леху, к себе на зарплату, и у меня еще до „Кино“ было уже все выстроено. Потом-то меня, конечно, выгнали из аэровокзала. Вызвали и говорят: „Олег, мы все знаем, лучше сам напиши заявление“. Я-то сам уже не работал. Как меня вычислили? Начальник вокзала приезжал на работу на своей машине, а я приезжал на работу на такси. Дам денег грузчикам, они за меня работают. И свободен, занимаюсь билетами. А тогда же как было? Ни компьютеров, ничего, все вручную писать, заполнять имена-фамилии.

И вот в тот раз билеты обратные должна была купить принимающая сторона, но после того как мы отказались заплатить налог, они нам отказали в билетах. Так вот, я ночью через ресторан из гостиницы вылез, в аэропорт съездил, купил у барыг билеты, и мы утром уже кто в Москве, кто в Питере, а кто в Уфе (группа „ЧК“) были. Короче, я за те же бабки, которые мы от них зажали, купил всем билеты обратные, переплатив, конечно, барыгам. Они дали Цою и Наташе билеты вообще эконом-класса. Но мы улетели. Местные офигели просто, когда в номерах утром никого не нашли.

Цой с Наташей приезжали ко мне домой потом, после этих злосчастных концертов в Ташкенте, я тогда еще на «Речном вокзале» жил, за деньгами. Цой был уверен, что я все деньги потерял там, в Ташкенте, а там гонорар не только за Ташкент был, а за три города. А я ничего не потерял. В Ташкенте до сих пор помнят об этом случае, мне вспоминают, когда туда приезжаю».[270]

Из воспоминаний:

«Виктор Цой был в Ташкенте! И у меня есть его автограф. Было дано несколько концертов группой „Кино“ в ДС „Юбилейный“. Это был март, было холодно. Не было никакой рекламы, только анонс в газете „Комсомолец Узбекистана“, на последней странице».[271]

«Насчет концерта, он был зимой 1990-го, помню, мы поехали классом на рейсовом автобусе в Ташкент. Мы поехали на второй день, „Кино“ выступало несколько дней в Ташкенте. Мне было лет 16. Виктор с группой приезжал, играли песни из „Группы крови“. Я помню, что была большая площадка, наверное, ДС, но я Ташкент не очень хорошо знаю. Помню, мы были около сцены, я взял подзорную трубу брата, смотрю, на сцене Цой, но публика качается и труба упала. Я хотел поднять, но народу было очень много. Еще Виктор исполнял песни по просьбе зрителей, спрашивал, какие песни они хотят слышать, и играл. Еще Цой сказал: „Мы едем в Казахстан и решили заехать к вам в Ташкент“. Виктор перед концертом сказал, мол, снимать нельзя, так как много недоброжелательных людей, которые потом продают плакаты и прочее.

Помню, что был человек большой с очками и фотоаппаратом, он начал снимать, и на него налетел ОМОН, ударили дубинкой его и камеру разбили. Потом еще какие-то ребята затеяли бунт, начали кричать, залезать на сцену. ОМОН попытался их связать, но мы их потянули к себе и не дали омоновцам их забрать. Помню, что у Виктора струна порвалась, но он продолжил играть. В конце концерта все кричали: „На бис! На бис!“ – и он стал петь, по-моему, „Пачку сигарет“ и еще что-то. Концерт был потрясающим!»[272]

«Реклама концерта была вывешена на столбах города, один рекламный лист концерта В. Цоя в Ташкенте у меня имеется. Правда, немного пообветшал, висел на двери долгие годы».[273]

«Был на первом концерте. Стоял в метре от сцены. Спереди милиция, сзади толпа, никакой концерт больше не сравнится с тем, что было тогда. Цой жив!»[274]