Звезда по имени Виктор Цой

Алексей Рыбин:

«Тот зимний рок-клубовский концерт „Кино“ – „Аквариум“ оставил у меня самые приятные воспоминания, и у большей части моих друзей тоже. Единственным темным пятном была едкая рецензия в рукописном журнале „Рокси“: там говорилось, что то не так, это не так, у Рыбы, мол, ширинка на сцене расстегнулась и вообще, мол, концерт был поганый. Почему поганый, я из статьи так и не понял.[29] Мы играли первым номером – расширенный состав „Кино“: мы с Витькой, Каспарян, Макс и приглашенный в качестве сессионщика джазовый барабанщик Боря, мой старый знакомый. Марьяша в этот раз постаралась от души, и наш грим, я уж не говорю о костюмах, был просто шокирующим. Ансамбль звучал достаточно сыгранно, Витька играл на двенадцатиструнке, мы с Каспаряном дублировали соло, и звучало все, кажется, довольно мощно. В отличие от традиционных красивых поз ленинградских старых рокеров, мы ввели в концерт уже откровенно срежиссированное шоу – я иногда оставлял гитару и переключался на пластические ужасы – например, в фантастической песне „Ночной грабитель холодильников“ я изображал этого самого грабителя:

Он ночью выходит из дома,
Забирается в чужие квартиры,
Ищет, где стоит холодильник,
И ест…[30]

Марьяна Цой, супруга Виктора Цоя:

«Это был второй электрический концерт группы в ее жизни. Первый состоялся почти год назад и, как положено первому блину, вышел комом. Второй ком тоже вышел блином… Рядом стоял его приятель, который почему-то решил, что он бас-гитарист. С таким же успехом это могла сделать я или первый попавшийся водопроводчик. Я уже не помню, кто там был на барабанах, помню только, что весь состав на сцене Цою не помогал, а ужасно мешал, и, несмотря на все Витины страдания, ничего хорошего не получилось».[31]

Николай Мейнерт, журналист, рок-критик:

«Я был на зимнем концерте „Кино“ в рок-клубе в 1983 году. С моей точки зрения, это был абсолютно провальный концерт, и Цой очень переживал по этому поводу. Я помню, каким несчастным он выходил за дверь. Потому что у них вся эта программа разваливалась, она какая-то не цельная у них, эклектичная, не хватало ни представления, ни опоры, ничего из того, что могло бы произвести на зрителя впечатления, не было. После этого выступал „Аквариум“, который конечно же подавил их полностью.

Мнения после этого концерта были действительно разные, это уже сейчас вот репутация „Кино“ наложилась на впечатления постфактум. Потому что если посмотреть на это сейчас, то можно сказать: ерунда. Потому что „Кино“ стало – о-го-го. А тогда все было гораздо серьезнее. Поэтому это была действительно неудача, и я думаю, что эта неудача была внутренне логично объяснимой. У Цоя к тому времени был конфликт с Рыбиным и другие неурядицы…

Сам концерт, конечно, запомнился, я впервые тогда увидел „Кино“, приехал из Таллина, меня пригласил на этот концерт Рихо Бауман, я помню, что концерт перенесли, мне позвонил Ордановский, предупредил об этом… Конечно, приехали мы все на „Аквариум“, я помню, как „Кино“ начало этот концерт, но запомнилась мне только одна песня – „Ночной грабитель холодильников“. Единственная. Все остальное было вяло и невразумительно. И самое главное, я помню выходящего после концерта Цоя с гитарой в руках, мы к нему подошли, спрашиваем: ну как? А он так в сторону рукой: „А-а-а…“ То есть было очевидно, что он концертом недоволен. По крайней мере, такое впечатление создалось при взгляде со стороны. Поэтому лично я думаю, что считать этот концерт удачным, даже по мерках тех дней, можно только с очень большой натяжкой…»[32]

Андрей Воронов, фотограф в Ленинградском рок-клубе:

«Я регулярно присутствовал на концертах рок-клуба в начале 80-х, выполняя по просьбе моего друга, тогдашнего администратора клуба Татьяны Ивановой, обязанности фотографа. Выполнял с удовольствием. Кроме того, люблю музыку всю жизнь. Но этим мое участие и ограничивалось. Я редко участвовал в тусовках и редко общался с музыкантами вне концертов. Исключением был лишь один эпизод с „Россиянами“, с командой Жоры Ордановского.

Что касается концерта 19 февраля 1983 года, где я сделал несколько фото выступления „Кино“, я помню, что группа была представлена как дебютант после выступления „Аквариума“. И конечно, по сравнению с гигантами типа Гребенщикова, Курехина, Ляпина и прочих в тот раз они не произвели какого-то особого впечатления. Но только в тот раз…»[33]

Алексей Рыбин:

«Смотрю сейчас на эти Витькины фото раннего периода: бархатные красные штаны, идиотские сапоги и темно-красная рубаха, длинные волосы и вот эта совершенно дурацкая панк-рокерская поза – и понимаю, что потом из его творчества напрочь исчез, ушел юмор. Который был изначально. Без которого рок-музыка не может существовать, превращается в унылую громкую попсу. В попсе ведь нет юмора. Там все очень серьезно. А юмор в музыке – это не шутки-прибаутки. Это неожиданные сочетания нот, это текстовые „штучки“, это всякие неожиданности. Они и ушли…»[34]