Звезда Полынь

— Она собирает ангелов и всякие другие безделушки, которые ей приглянулись. Я знаком с ней уже целую вечность. Век сменяется новым веком, она переезжает из города в город — Париж и Рим, Константинополь и Вавилон. Все дело в том, что Играт никогда не стареет — все те же красивые глаза, которые проникают в самую душу, и руки, которые вырывают сердце.

В комнате воцарилась тишина. Аврам оглядел спальню, принюхался и внимательно посмотрел на деревянные панели.

— Она не человек, совсем даже не человек, — сказал он. — Леди Флэмберг питалась кровью аристократов с самого начала времен, и ты станешь ее следующей жертвой, если не сбросишь с себя ее чары.

— А почему я должен тебе верить? — спросил Блейк, следя за тем, как Аврам шагает взад-вперед по комнате.

— Взгляни на свою ладонь. Этот ожог — символ ее предательства. Увидев этот знак, все обитатели ада будут знать, что ты принадлежишь ей. Посмотри на него внимательно.

Блейк уставился на тонкую черную полоску, окружавшую темно-красный ожог. Он заметил, что на черной полоске тут и там попадаются белые и красные точки, которые вместе составляют какие-то слова.

— Ты правильно догадался. Это текст. На этом языке почти не говорят ни люди, ни ангелы. — Аврам ответил на вопрос Блейка, который тот только собирался ему задать. — Если приглядишься, то поймешь, что эти слова взяты из «Неморенсиса». Они притягивают тебя к ней, при помощи них у нее есть доступ к твоему сердцу.

Блейк принялся рассматривать отметину, стараясь прочитать крохотную надпись вокруг красной луны на его ладони.

— Она не успокоится, пока не убьет тебя. Это существо из грязи действительно секарис. Она послала его, чтобы тебя убить. Секарис нашел тебя при помощи твоих ногтей.

Когда грязь, ноготь и кровь соберутся вместе, И падший ангел вдохнет в них жизнь, Напевая древние слова в ночь прибывающей луны, Секарис оживет и пойдет выполнять приказ.

— Это посредственное заклинание, — сказал Блейк. — Да, секарис был послан убить меня, но я не хочу верить в то, что его послала леди Флэмберг. Может быть, ты и вправду мой хранитель; может, ты знаешь все, что должно произойти; может, ты даже знаешь, что это за комета, но мне неприятно думать о том, что ты был моей нянькой. Мне начинает казаться, что меня все время обманывали. Такое впечатление, что ты поднял меня в воздух и крепко держишь, чтобы я мог только глупо болтать ногами, думая, что защищаю себя от беды. Когда я вылез в тот день из реки, я думал, что сам себя спас, а теперь оказывается, что меня спас мой ангел. Для меня ты как старое потрескавшееся зеркало: я подхожу к нему, полный уверенности в себе и в своих силах, и долго в ужасе смотрю на свое уродливое отражение.

— Что ж, так и быть. Я оставлю тебя в покое, пока ты сам не попросишь у меня помощи. — Ангел повернул ключ в замке, открыл дверь и вышел в коридор. — Но сначала я бы хотел посмотреть на секариса, если позволишь. Я уже давно не встречал секарисов. В последний раз я видел его… кажется, в Праге в 1662 году. Тогда его тоже оживила леди Флэмберг. Нет, по-моему, тогда ее звали баронесса Манрик де Мойя.

Блейк с Аврамом поднялись в обсерваторию. Стол был пуст: секарис как сквозь землю провалился.

— Он лежал здесь! — воскликнул Блейк, пробегая пальцами по грязному столу. На его деревянной поверхности остался тонкий слой зеленых водорослей.

— Он был мертвый! Совершенно точно! — сказал Блейк, не веря собственным глазам.

Он пытался найти хотя бы одну причину, по которой секарис мог исчезнуть.

— Я видел, как Бонэм застрелил его. Секарис рухнул на пол, и его кожа стала высыхать, как глина на солнце. Он был мертв.

— А теперь опять живой. Может быть, его украл Бонэм, — сказал Аврам.

Он подошел к большому окну и посмотрел на город:

— Секарис исчез, а вот комета все еще на небе, она приближается к нам…

Теперь комету можно было увидеть невооруженным глазом. Она резко выделялась на фоне утреннего неба и была похожа на небольшую луну или, скорее, на бриллиант в оправе, окруженный семью маленькими камнями, которые мерцали в лучах солнца. Блейк поспешил к окну.

— Она сведет всех с ума. Люди страшно перепугаются и решат, что это кара небесная. Надо рассказать всю правду владельцу «Ландон Кроникл», — сказал Блейк и яростно потер лицо руками. — Йейтс сообщит об этом миру, и люди успеют спастись.

— Комета столкнется с Землей всего через два дня. Это произойдет в полнолуние. Но не бойся, Блейк. Не бойся.

— Ты только и говоришь, что «не бойся!». Твои утешения вполне подходят для пастушков и молоденьких девочек, но я — человек науки. Мой страх подтвержден фактами, измерен разумом, и в этом разуме почти нет места для ангелов. — Блейк окинул взглядом город. — Я сегодня же встречусь с Йейтсом, а завтра утром он предупредит жителей об опасности.