Звезда с неба

По этому обычаю он ведёт себя дома распоясавшись, а в гостях — прикидывается. Он знает, что вести себя «как дома» в гостях нельзя — неприлично. И вот это самое «неприлично» вызывает в нём раздражение и неприязнь.

Если бы он не знал, как надо, — было бы полбеды. Научился бы. Но он знает! И невежество его становится для него мерилом жизни. Он не испытывает удовольствия от своего опрятного вида — ему он в тягость. Он не испытывает удовольствия от того, чтобы сказать «здрасте». Ещё чего! Он не испытывает удовольствия от того, что ему улыбнётся незнакомый человек. Чего зубы скалишь?! И насупленно выдаёт свою мрачную ограниченность за некое преимущество…

Дома — можно, в гостях — нельзя. Старинный обычай мещанина. Не волнуйтесь — он наденет Галстук, когда ему выгодно, и поздоровается, когда ему выгодно, и постарается улыбнуться, когда ему выгодно. Но только когда выгодно! А за так — ни за что!

АВАНС В СЧЁТ ЗАВТРА Борьба добра со злом. Подробности жизни. За что полагаются лавры. Талон на хорошее отношение

Вот уже несколько глав Тикк и Такк отсутствуют на моём столе. Пепельница пуста. В ней лежат окурки, которые меня удручают, ибо, закуривая каждую папиросу, я отдаю себе ясный отчёт в том, что курение вредно. Всякий раз, зажигая спичку, я понимаю, какой вред наносят курильщики обществу, изводя леса для производства спичек. Поэтому я уже давно мечтаю заменить спички зажигалкой. В этом случае лично я сохраню не меньше кубометра деловой древесины. Если я обращусь с призывом к другим курильщикам и они поддержат меня, — мы, пожалуй, спасём от бесцельной гибели штук двадцать восемь раскидистых деревьев…

Надо будет это сделать.

Сегодня утром меня подстерегала приятная неожиданность: Тикк и Такк оказались на месте.

— Где вы были?

— А что? Ты нас ждал?

— Разумеется!

— Мы гуляли по свету, — сказал Тикк. — Как выяснилось, исторические события происходят не только на твоём столе.

— Да ну!

— Сущая правда, — сказал Такк.

— Удивительно. Что же происходит в мире?

— В мире происходит борьба добра со злом, — сказал Такк.

— И давно?

— Да вот уже дня три, — сказал Тикк.

— Ну и чем же это всё кончится?

— Я думаю, добро должно победить, — сказал Такк.

— Это приятно слышать.

— Очень рады доставить тебе приятную весть, — сказал Тикк. — А ты чем занимаешься?

— Да вот разбираю редакционную почту…

Я разбирал конверты, а Тикк и Такк сели на своё излюбленное место, наблюдая за мной.

— Хотите, почитаю? — спрашиваю я.

— Конечно.

— Тогда слушайте… Вот, например, один парень написал письмо в редакцию:

«Я готов отказаться от своей зарплаты, буду работать честно и добросовестно, выполнять план, нести общественную нагрузку, отдавать свои силы для процветания родины, но только чтобы мне выдали справку, что я являюсь членом грядущего общества».

Едва я прочёл, Такк вскочил и воскликнул:

— Какой прекрасный юноша! Читай, пожалуйста, дальше! Мне хочется как можно больше узнать о нём!

Тикк продолжал болтать ногой. Я прочёл письмо до конца под одобрительные возгласы Такка.

— Ну и что? — неожиданно спросил Тикк и зевнул.

— Как что? — возмутился Такк. — Он просит всего лишь маленькую справку.

Я подумал немного и сказал:

— Конечно, никто не может отказать ему в искренности. Конечно, письмо насыщено благородством и бескорыстием. Оно продиктовано высоким сознанием.

— Чудные вы оба, — сказал Тикк. — А вы подумали, что будет есть этот хороший парень, если он отказывается от зарплаты? Как он себе представляет эту простую подробность? Во что он будет одеваться? Как он представляет себе этот вынужденный процесс?

— О этот жуткий практицизм![13] — закричал Такк и схватился за шпагу. — Сударь! Я отучу вас от вашей скверной привычки опускать людей с неба на землю! Ты будешь секундантом!..

И он выхватил клинок.

Тикк подошёл к нему, спокойно взял его руку со шпагой и вложил шпагу в ножны:

— Спокойно, варяг.

— Нет! — закричал Такк. — Сто раз нет!

— Ладно. Сто раз, так сто раз, пересчитывать не будем.

И, снова усевшись на пепельницу, он продолжал:

— Вот, допустим, пришёл такой человек в магазин: я, мол, такой-то, заверните мне товару на одну пиджачную пару.

И перед нашим мысленным взором возникла следующая картина.

Продавец говорит:

— Извольте. Платите в кассу.

— Но я не получаю зарплату. Я от неё отказался.

— Зачем? — удивляется продавец.

— А мне она не нужна. Вот справка.

Продавец всплёскивает руками:

— Батюшки! Наконец-то! Шура! Вася! Коля! Нина! Скорее сюда! Бросайте все дела — будем его обслуживать! Граждане покупатели, освободите помещение! Идите-идите, не до вас!

Наш парень стоит и глазам не верит: какая персональная вежливость! Выбрал он товару на пиджачную пару. Собрался идти, а продавец говорит:

— Прошу вас в кассу, а оттуда на контроль!

— Как это в кассу? Я же вам чёрным по белому сказал — отказался я от денег. За то, что хорошо работаю. И даже добросовестно. Вот справка!

— По справке не можем. Только за деньги. Тут неувязочка. Вам-то всё равно, а нам отчитываться. Попрошу вас — положите товар назад.