Звезда среди ясного неба

— А мать Аглаи он любил? Очень сильно переживал после ее смерти? Ее убили?

— Вообще не переживал. И никто ее не убивал. Сама умерла от рака.

Я моргнула. У меня сложилось совсем другое впечатление. Бергман говорил, что Станислав Дубов вроде бы чувствовал себя виноватым перед дочерью… Что вроде как мать Аглаи убили в устрашение отцу.

Я повторила то, что слышала от Бергмана.

— Да отец просто не хотел никому постороннему говорить, что на самом деле произошло. Бергман сделал свои выводы. Ошибочные.

Я вопросительно посмотрела на Роберта.

— Она выросла. В смысле, мать Аглаи. Была молоденькая девочка, которая влюбилась в молодого человека, с которым сотрудничал ее отец… В общем, они развелись, потому что она встретила другого мужчину, американца, и уехала с ним в Америку. Это был удар по самолюбию отца. Но за все в этом мире надо платить.

— Вы считаете это платой за отношение вашего отца к вашей матери?

— В общем, да. Отец не стал удерживать мать Аглаи, тем более что Аглая оставалась с ним. Она его тоже обожала, как и он ее, и заявила матери, что будет жить с ним. Это помогло отцу пережить уход жены к другому мужику. Отец стал баловать Аглаю. И как ее можно было не баловать?

На глаза Роберта навернулись слезы, но он быстро взял себя в руки.

Я только покачала головой. Хотя что особенного я услышала? И не такое доводилось слышать за годы практики.

— Что я могу включить в книгу об Аглае? То есть от имени Аглаи? Вы помните, что она будет от ее имени?

— Да. Все, что я вам рассказал. Только у меня одно пожелание: Аглая там должна быть представлена в благоприятном свете.

— Вообще-то о покойниках на Руси или хорошо, или никак. И если книга от ее имени, зачем же ей писать о себе плохое? Для человека естественно себя приукрашивать, представлять, что ты лучше, чем есть на самом деле.

— Вот и представьте, — как само собой разумеющееся сказал Роберт и встал, задумался на мгновение, достал из кармана бумажник.

Неужели деньги мне предложит?

Но он вынул визитку, потом ручку с золотым пером, написал на обороте номер личного мобильного телефона и вручил мне.

— Позвоните, если будут вопросы или появится какая-нибудь информация, которую вы посчитаете интересной для меня.

С этими словами Роберт ушел. Такси из моей квартиры не вызывал. Хотя и пьяным он не выглядел. Мы даже не допили вино. А что такому огромному дядьке какой-то бокал вина? Тем более с закуской, пусть и сладкой? Вполне может сам за руль сесть.

Но что же он все-таки от меня хотел? Он же меня почти ни о чем не спрашивал. Он сам рассказывал!

Зачем?

Глава 16

Утром (в моем понимании) я заехала в зоомагазин вместе с Джулией, где ей подобрали один комбинезон для прогулок (не выпендрежный — без страз, бантиков, рюшей и тем более без драгоценных камней), потом я вернула собаку домой, сама поехала в редакцию, где меня ждала папочка с распечаткой фотографий последних баб моего единоутробного братца. Я их еще и на флешку скачала — для размножения в случае необходимости и рассылки.

С фотографиями поехала к Пелагее Васильевне. У нее застала незнакомого мужчину лет сорока — неброско, но дорого одетого, худощавого, среднего роста, сероглазого, русого, но в общем и целом ничем не привлекающего внимания. Нельзя сказать, что он выглядел по-простецки или серым и невзрачным. При взгляде на него появлялась мысль: приличный мужчина, наверное, неплохо зарабатывает, но безнадежно женат, так как выглядел этот тип очень ухоженным. Нет, ни в коем случае не прилизанным, он просто был чисто, опрятно одет, гладко выбрит, аккуратно подстрижен, и пахло от него приятно.

— А у меня тут Интерпол, Наташа, — заявила Пелагея Васильевна, кивая на мужчину, который при моем появлении на кухне встал и слегка склонил голову.

Неужели иностранец? Вроде не похож, хотя…

— Меня зовут Андрей, — на чистом русском представился мужчина.

«А Интерпол-то тут с какой стати?» — подумала я, но при Пелагее спрашивать не стала. Мужик вполне мог вешать лапшу на уши бабке, чтобы та еще больше загордилась из-за своей значимости.

— Наташа, посмотри-ка и ты фотографии, которые мне тут Андрюша показывал. — Пелагея Васильевна тут же усадила меня за стол и налила чаю.

Я привезла ей остатки торта, переложив их в пластиковую коробку из-под печенья, а то неудобно везти полупустую коробку с тортом. Себя еще и сегодня искушать сладким не хотелось. Я говорила, что больше специально не худею, но все-таки стараюсь не перебарщивать со сладким. Дело не в похудении. Просто большое количество сладкого может привести к нежелательным изменениям в организме. Оно мне надо?

Андрей протянул мне пачку. Там были снимки в фас крупным планом двух мужчин и двух женщин, а также они все в полный рост. Я никогда не видела никого из четверых.