Звезда Стриндберга

Эва Странд стояла перед стеклянным стендом, рассматривая восковые фигуры во французских мундирах.

Солдаты извивались на земле в облаке серо-зеленого дыма. Один схватился за горло, словно ему не хватало воздуха. Около другого на земле – глянцевая красная лужица. Очевидно, надо было показать публике, что боевые газы вызывают у людей кровавую рвоту.

Эва даже не посмотрела на Дона, хотя он подошел совсем близко. Странно, потому что после пробежки по темным музейным лабиринтам он так задыхался, что его пыхтение можно было услышать на улице. И все же она почувствовала, что он рядом, потому что заговорила, не отрываясь от диорамы, тихо и размеренно:

– Газ оказывает на гортань и легкие сильное раздражающее действие. Французские солдаты, те, кто не умер на месте, погибли позже – их легкие постепенно заполнялись кровью и эксудатом. Ощущения были похожи на ощущения тонущего, хотя вокруг было сколько угодно воздуха.

– Эва… – начал было Дон, но ему не удалось оторвать ее от чудовищной сцены.

– Газовая атака при Гравенстафеле была преступлением против всех военных законов, – продолжала она монотонно, без всякого выражения. – Французы не знали, с чем имеют дело, они лежали в своих окопах. Единственное, что они видели, – зеленый дым недалеко от немецких позиций, который медленно рос и постепенно закрыл небо. Дым поднялся примерно на тридцать метров и поплыл по ветру. Когда облако дыма достигло французских позиций, дым начал опускаться. Газ тяжелее воздуха, он заволок окопы, и уже через несколько минут не осталось ни одного зрячего. Газ разъедал глаза, а когда они пытались выбраться из окопов, их косил пулеметный огонь.

– Эва! – взмолился Дон.

– Это был первый случай применения газов на Западном фронте. Против русских немцы за несколько недель до этого испытывали артиллерийские снаряды, начиненные бромидом. Потом появились еще более страшные препараты – зарин, фосген, люизит… А этот газ назвали по имени города, где впервые его применили, – иприт.

Дон потянул ее за рукав. Но Эва стряхнула его руку и показала на маленькую табличку на уровне колен.

– В пять часов вечера, – прочитала она, – 170 тонн газа было выпущено из 5700 металлических цилиндров. Шесть тысяч французов погибли. И немцам наконец удалось на короткое время прорвать фронт. Но они сами были настолько перепуганы достигнутым эффектом, что больше газов не применяли. Не решились.

– Довольно, – решительно сказал Дон и крепко ухватил ее за плечо. В другой руке у него была копия бумаги, которую он выжал из супервайзера перед уходом.

– Мы ошибались, – сказал он. – Мы ошибались с самого начала. Предпосылка была неверной.

Эва отвлеклась от жуткой диорамы и посмотрела ему в глаза.

– Открытка адресована мужчине.

Она помолчала, потом покачала головой:

– Невозможно. Этот поцелуй…

– Возможно. Мертвец из шахты написал эти слова мужчине, которого он любил. Можешь прочитать сама.

Она взяла копию выписки из музейной базы данных солдатских захоронений.

Фамилия:Мальро

Имя:Камилл

Чин:Младший лейтенант

Полк:87 RIT

Дата смерти:22/04/15

– Это, наверное, кто-то другой, – сказала она с сомнением. – Даже в городском архиве нашлись две Камиллы Мальро. И я не думаю…

– Я совершенно уверен, Эва. По-французски мужское и женское имя Camille пишутся одинаково. Естественно, мы стали искать женщину.

– Что-то тут не сходится…

Она опять уставилась на диораму.

– Эва! – Дон начал раздражаться.

– Но тогда это невероятно…

– Это же может быть и любовное письмо! Ты же не можешь исключить, что они были любовниками? Может быть, они…

– Я не про это… Посмотри еще раз дату смерти.

Дон проследил направление ее взгляда. Она смотрела на информационную таблицу рядом со стеклянной витриной.

Битва при высоте Гравенстафель.

22–23 апреля 1915 года

– Так, значит, Мальро погиб при газовой атаке… – пробормотал Дон.

Эва кивнула. Потом глубоко вдохнула и встряхнулась, словно пробудившись ото сна.

– Я все равно не понимаю. Почему ты так уверен? Как я уже сказала…

Дон достал из кармана открытку и протянул ей.

– И что? – спросила Эва, прочитав знакомые строки еще раз.

– Посмотри на последнюю цифру.

– Да, открытка написана в 1913 году. И что из этого?

– 1913 – это не год. – сказал Дон. – Это номер могилы Камилла Монро. Он похоронен на кладбище Сен Шарль де Потиз, рядом с Ипром.

28. Сен Шарль де Потиз

Тонкий твидовый пиджак почти не защищал от ветра. Дон, съежившись, стоял на верхней ступеньке музейного крыльца. Уже наступил вечер. На большой площади стало совсем темно – фонари были почти не видны за сплошной пеленой дождя и тумана. Дождь под порывами ветра наклонялся то в одну, то в другую сторону, как гигантская метла. Ливневые колодцы не успевали справляться с бурлящими потоками, смывающими с брусчатки окурки и прочий дневной мусор.

Торговый день на Ресельстраат давно закончился. Владельцы магазинов и кафе убрали из-под дождя маркизы, погасили свет в витринах.