Звезда Стриндберга

Итальянка выключила диктофон, спрятала в сумку и подошла к нему вплотную.

– Я могла бы вам помочь, – прошептала она, – если только вы скажете, где крест.

Она дышала ему прямо в ухо. Он никак не мог сообразить, что ей вдруг так припекло увидеть этот крест. Но как бы ни был он пьян, все же сообразил – если сразу показать ей крест, она повернется и уйдет.

– О'кей, – пробормотал Эрик. – Помочь – это хорошо…

Он многозначительно посмотрел на итальянку. Она улыбнулась и кивнула.

– Проводи меня на свежий воздух… – твердо продолжил дайвер, неожиданно переходя на «ты». – Пойдем, я покажу тебе кое-что… а потом можешь щелкать свой крест, сколько влезет…

Итальянка покачала головой, он сначала не понял, что это значит, но потом сообразил – согласилась.

Она ждала его на тропинке у крыльца веранды – хрупкая, пальцем перешибешь, подумал он. Спустившись, он попытался обнять ее за плечи, но она увернулась.

Он пробормотал что-то несвязное – что-то там о даче, о матери… его смутно удивило, что итальянка засмеялась. Можно подумать, поняла хоть слово. Она ж по-шведски ни бум-бум…

Они обошли дом. Итальянка шла впереди, и он с трудом подавлял желание схватить ее за мягко покачивающиеся узкие бедра.

На веревке за домом в лунном свете белели полотенца. Эрик сорвал с прищепок пару штук и знаком пригласил итальянку следовать за ним.

Они уже дошли до опушки сосняка, как Елена Дуоми вдруг резко остановилась и подняла голову. В небе сияла полная луна.

– Quanto е bello…[21]

Ему показалось, что она засомневалась, идти ли дальше, и подтолкнул ее в спину. К его удивлению, она без сопротивления двинулась вперед, в темноту.

Пока они шли рядом по узкой лесной тропинке, итальянка продолжала спрашивать, как выглядел этот крест, пытался ли он его исследовать… и все время интересовалась, не нашел ли он в шахте еще что-нибудь, о чем не сказал в полиции. Но Эрик, даже если бы и захотел, не мог бы ответить – горло у него перехватило от желания.

Он нащупал в темноте ее руку, но девушка ускорила шаг, и через минуту они вышли на берег лесного озера.

На поверхности воды, у берега, белел целый остров кувшинок. Обычно они отцветали еще в августе, но в этом году задержались, и кожистые зеленые блюдца с уходящими глубоко в ил корнями покрывали почти половину озера.

Эрик ступил босой ногой на влажные доски мостков и заметил, что итальянка не выказывает никакого желания следовать его примеру. Он неуклюже пробежал до самого конца мостков и начал раздеваться. Она стояла на берегу, скрестив руки на груди. В призрачном лунном свете ему никак не удавалось различить выражение ее лица.

– Итак… хочешь увидеть крест, Елена? – крикнул он по-английски. – Если и в самом деле хочешь, поплавай со мной!

Он разделся догола и постоял немного, давая ей возможность полюбоваться на его статную фигуру.

– Синьор Халл…

Ему показалось, что она прошептала эти слова ему на ухо. Чушь какая-то… Он прыгнул в воду.

Эрик нырнул довольно глубоко, может быть, даже очень глубоко – тело после выпивки было словно налито свинцом. Он сделал судорожный гребок, потом еще один, посильнее, и его вынесло на поверхность. Переведя дыхание, он лег на спину и открыл глаза. Проморгавшись, он заметил, что итальянка уже стоит на мостках, голая, почему-то с черной повязкой на руке.

Тело ее в лунном свете казалось совершенно белым, чернел только треугольник волос в низу живота. Она гибко потянулась, нырнула и поплыла кролем на середину озера.

Он попытался поплыть вдогонку, но быстро сдался. А дальше… странно, время словно остановилось. Они, как поплавки, качались на воде, не приближаясь и не удаляясь, и смотрели на далекую луну. Елена, казалось, совершенно не обращала на него внимания.

Девушка вылезла из воды первой, завернулась в полотенце и отошла на полянку поблизости.

Эрик заторопился – ему показалось, она уходит.

Оставляя на досках мокрые следы, он побежал на полянку, опустился на корточки и вновь попытался ее обнять. Но она ловко отстранилась и сказала холодно:

– Вы обещали показать крест.

– Да, да – бормотал он, пытаясь поймать ловко ускользающую от него девушку.

– Сначала принесите его сюда.

Из-под длинных ресниц на него смотрели зеленые глаза в траурной рамке маскары. Он неохотно поднялся.

Голый по пояс, с обмотанным вокруг бедер полотенцем, Эрик поплелся к даче. Через несколько минут он вернулся, триумфально подняв над головой откупоренную бутылку вина.

Но вино ее не интересовало. Она впилась взглядом в предмет, который он держал в другой руке, – металлический крест цвета слоновой кости с петлей.

– Bentornata[22], – пробормотала итальянка.

Эрик протянул ей крест.

Она даже не позаботилась одеться – так и сидела, завернувшись в купальное полотенце, и неотрывно разглядывала крест Анх, а он потягивал вино из горлышка.

Несколько раз он сделал попытку протянуть ей бутылку, но итальянка просто отодвигалась, не поднимая глаз… он не понимал, ни чем она занимается, ни почему это продолжается так долго. Она медленно поворачивала крест, словно бы читала эти выгравированные закорючки… ему даже показалось, что она шепчет что-то, отдельные слоги…