Звезда тантрического секса

Дима отыскался без труда. Так как в самом здании было слишком шумно и воняло чересчур, мы вышли на улицу и присели на лавочку. Тая уселась на самый край с таким видом, будто боялась заразиться от Димы какой-нибудь страшной болезнью, передающейся воздушно-капельным путем.

– Мы тут накидали кое-что, – сказала я, тоже на всякий случай дыша в сторону.

Тая извлекла из сумки сложенный вдвое листок бумаги и протянула Диме. Снабжать комментариями ее нагромождение стрелок пришлось мне, ибо Таисия дала обет молчания. Дима слушал внимательно и внимательно смотрел, куда я тычу пальцем, я же старательно сыпала строительными терминами, которыми после вчерашнего была до отказа набита моя бедная, все еще больная голова. Я была уверена, что нас сейчас пошлют далеко и надолго вместе с этим бумажным огрызком, но, как ни странно, когда я закончила фонтанировать, Дима кивнул и сказал:

– Что ж, вполне разумно, нам это подходит, скорее всего, все остальные комнаты будем делать по вашему образцу.

У Таи стали расширяться глаза и вследствие этого поползли вверх брови, но я отправила ей сообщение на «мозговой пейджер» и глаза с бровями вернулись на место.

– Теперь осталось выбрать мебель, – сказал Дима, складывая листок и убирая его в карман рубашки (черная в серую крапку), – как только найдете что-нибудь подходящее, откладывайте, звоните мне, я подъезжаю и покупаю. После подбора мебели мы с вами рассчитаемся.

У Таи снова пришли в движение глаза и брови.

– Не хотите еще раз взглянуть на объект?

Мы не хотели, но пошли, надо же было демонстрировать свой заоблачный профессионализм. Спотыкаясь о строительные инструменты и путаясь под ногами у рабочих, мы немного пошлялись по объекту, «заметили кое-что интересное» и засобирались восвояси. Отвязавшись от Димы, мы вышли во двор, и Тая задумчиво посмотрела на соседний подъезд с вывеской турфирмы.

– Пошерстить бы там, – мечтательно произнесла она, – бумаги посмотреть, в компьютерах покопаться.

– В компьютерах наверняка во всех пароли, – мы неспешно направились к красной арке, – не подступишься.

– Можно попросить у Влада диск с программами взлома паролей, – пожала плечами Тая, – и всех делов.

– Да, конечно, а как туда попасть незаметно?

– Это надо обмозговать. Слушай, а ты не верила, что наш горе-план одобрят! Еще как подошло, прямо масленица!

– Да, – не могла не согласиться я, – удивительно, но факт, до сих пор не верится. Неужели всем дуракам так фантастически везет?

– Мы не дураки, мы умные, мы гении. Эх, в дизайнеры пойду, пусть меня не учат! – взмахнула Таиска сумкой. Она совсем ожила, а ее лицу вернулся нормальный человеческий цвет. – Я напрягусь и придумаю, как незаметно пробраться в «Орешник», положись на меня.

– Постараюсь, – вздохнула я.

– Что за уныние? Побольше оптимизма, фроляин! Шире ноздри, выше клюв!

С широкими ноздрями и высоко поднятым клювом я вошла в метро и лицом к лицу столкнулась с Денисом. Денис это мой одноклассник и первая любовь. Любовь была такой сильной и пламенной, что у меня до сих пор колотилось сердце от воспоминаний, хотя это вполне могла быть тахикардия на почве курения. Моя синеглазая любовь в белоснежной рубашке прошла от меня в двух шагах и не узнала меня! Не признал он меня, мамочки родные!

– Сена, что это у тебя с лицом? И чего это ты тормозишь движение трудящихся?

– Знаешь, кто это был? – я поплелась к турникетам.

– В джинсах и белой рубашке?

– Да.

– И кто же? – Тая чуть не вывихнула шею, желая рассмотреть спину Дениса.

– Моя первая любовь, – настроение стремительно портилось.

– Да? – удивилась Таисия. – Неужто у тебя была первая любовь?

– Что я хуже всех? Разумеется, была. Ты представляешь, он меня не узнал! Неужто я так сильно, так ужасно изменилась?

Я даже заплакать решила, горе-то ведь какое!

– Сена, может, он просто не смотрел в твою сторону, – попыталась успокоить меня дорогая подруга, заходя в вагон и усаживаясь на сидение. – Такая толпа народу!

– Смотрел, – я присела рядом, – в упор смотрел и не узнал.

– Ты в школе какая была? Я тебя уже с трудом помню.

– Пять минут назад думала, что такая же, как сейчас!

– Ну, матушка, – фыркнула подруга, – десять лет уж минуло, как свадьба отшумела, ты изменилась, и вот так вот столкнувшись случайно в метро, твой Ромео не обязан был признать тебя с первой секунды и броситься к твоим ногам. К тому же он мог быть погружен в свои мысли. Ты когда задумываешься, вообще от реальности отрубаешься, топаешь, как биоробот. Так что не плакай, жучка, это не значит, что ты обезобразилась после школьного бала, успокойся и не гунди.

Я и вправду успокоилась, Таины слова имели благотворное воздействие.

– Я придумала, – сказала Тая, когда мы вышли на переход с «Киевской радиальной» на «Киевскую кольцевую».

– Что ты придумала? – я все еще была погружена в свои тяжкие думы.

– Придумала, каким образом мы сможем незаметно покопаться в компьютерах «Орешника».

– И каким же?

Мы вошли в вагон, и протиснулись подальше, все-таки ехать целых четыре станции.

– Нам надо остаться там на ночь, – крикнула Тая мне в ухо, – понятно?