Звезда утренняя

Все рассмеялись. Вместе с Сандомирским пришел и Одинцов. Время сделало свое дело. Сандомирский уже освоился с мыслью о том, что полет на Венеру возможен, и вполне вошел в роль будущего командира космического корабля. С Владимиром Одинцовым они стали теперь закадычными друзьями. Молодой пилот тоже был привлечен к организации полета.

— Извините за опоздание, — говорил Сандомирский, здороваясь. — Куча всяких дел!..

Сразу же со всех сторон посыпались вопросы.

— Работа у нас кипит, — отвечал Сандомирский. — Сейчас производится сборка емкостей для горючего. Представляете, какие запасы надо будет создать наверху, чтобы заправить ракету? Сложная штука. Сколько труда стоило забросить к нам один лишь материал для постройки резервуаров! Грузы прибывают ежедневно. Уже три дня, как производится монтаж. Народу у нас много. Всех надо разместить, инструктировать, приспособить к нашим условиям жизни. Шутка сказать — сейчас на станции до ста человек рабочих, не считая ученых!

Сандомирский говорил о внеземной станции с таким видом, точно речь шла о самом обыкновенном заводе.

— Ну, а вы чем заняты теперь? — спросил Яхонтов у Одинцова.

— Практикуюсь в полетах. Или внизу у конструкторов работаю.

— Ведь в проекте ракеты есть и его доля, Виктор Петрович, — сказал Сандомирский. — Общие очертания корабля, плоскости для планирования — все это сделано с учетом рго эскиза… Модель прошла все испытания.

— Все-таки тревожно. Не успокоюсь, пока не полетим. — смущенно улыбнулся Одинцов, немного стеснявшийся в этой ученой среде.

— «Полетим»! Вот сумеете ли вы оба справиться с такой огромной ракетой? А больше двух пилотов мы взять не можем.

— Справимся. Электроника у нас прекрасная.

— А как себя чувствует ваша супруга? — спросил астроном у Владимира.

— Устала. Работает с утра до ночи. Последний год в институте. Бегает на медицинские курсы…

Снова беседу прервал сигнал видеофона. На этот раз говорили из Академии наук. Виктора Петровича приглашали на завтрашнее заседание Президиума.

В столовой уже накрыли на стол. Дальнейшая беседа продолжалась за чаем, но прозвучал еще один звонок. На этот раз трубку взял Виктор Петрович. Остальные не слышали разговора, так как аппарат находился в кабинете. Когда Виктор Петрович вернулся в столовую, по выражению его лица все поняли, что произошло нечто важное.

— Друзья, звонили из Кремля. Просят сейчас же приехать. Некоторые руководители партии и правительства особенно интересуются нашей работой. Что передать от вашего имени?

Собравшиеся задумались на минуту. Первым отозвался Сандомирский:

— Что передать? Скажите просто, что мы работаем…

— Что наши ученые, не щадя сил, трудятся на пользу науки, — добавил Шаповалов.

Виктор Петрович помахал руной и скрылся за дверью.

— Ну вот, — сказала Надежда Павловна, — опять уехал, а когда вернется — неизвестно. А я ведь только секретарь. Звонки со всех сторон. Видели, сколько писем на столе? Значит, опять будет сидеть до трех часов ночи. Утром на заводы поедет. Когда он только отдыхает!

ГЛАВА VIII, в которой космическая ракета уходит в межпланетное пространство

Прошло три года. Подготовка к полету на Венеру подошла к концу. Для старта ракеты выбрали удобное место в одном из самых малонаселенных уголков Советской страны.

Между двумя морями, Каспийским и Аральским, расположено пустынное плоскогорье Устюрт — безводная глинистая равнина вперемежку с солончаками, покрытая кое-где чахлой полынной растительностью. Летом здесь нещадно палит солнце, а зимой почва трескается от свирепых морозов. Снег в этих местах почти не выпадает.

Незаметный для глаза подъем начинается у берегов Каспия и заканчивается крутым обрывом у Аральского моря. Отвесная глинистая стена имеет здесь среднюю высоту 150 метров, но местами она поднимается до 300 метров. На географических картах этот огромный сброс называется: «восточный пик Устюрта». Далеко внизу простирается под ним бирюзовая равнина моря. Противоположного берега не видно — он скрывается в белесом тумане.

Тысячи лет на просторах Устюрта гулял дикий ветер, тот самый суховей, который столько раз налетал из-за моря и приносил голод и разорение на плодородные земли Северного Кавказа, Ставропольщины и Поволжья. Тысячи лет дремала здесь никем не тронутая жестокая земля. Но вот пришел человек, и все преобразилось. Еще в 50-х годах рельсы железной дороги протянулись от Кос-чагыла на Тахиа-Таш, к низовьям Аму-Дарьи. Когда же в пустынных северо-западных районах Кара-Калпакской автономной советской социалистической республики, у мыса Актумсык, выбрали место для старта ракеты, здесь забурлила новая жизнь.