Звезда в хвосте Льва

– Андрей Георгиевич, вы можете завтра обеспечить явку Градовой в суд?

– Я думаю, да… А что будет, если она откажется свидетельствовать?

– Все уже поверили в ее виновность. Рару оправдают, дело передадут на доследование. И тогда уже, на основании неоспоримых доказательств, Василису Петровну возьмут под стражу. Ей все равно некуда деваться. Ее осуждение за убийство Насти – вопрос времени. Хочет тянуть – пусть тянет. Справки приносит о своей болезни. Это ее дело. А мое дело – вытащить Раису Гавриловну из тюрьмы. Что я и сделаю.

– Я все понял. Дождемся завтра, – сказал Ромашов и дал отбой.

Вечером Журавушкин в лицах рассказывал жене о судебном заседании, отмеченном такими яркими событиями. Галина впервые за много лет слушала с интересом.

– Ты молодец, – похвалила она мужа, когда тот закончил. – Мне эта Градова никогда не нравилась. Неприятная женщина. Льстивая, но по глазам видно, как она ненавидит тех, кому подает на стол. У меня было ощущение, что я отравлюсь, если съем этот ее… холодец. – Галина передернулась. – А аджика была такая острая, что я потом всю ночь мучилась от изжоги.

– Я тоже, – признался он. – Хотя, дело, конечно, не в аджике. Эх… – он сладко потянулся. – Вот закончу это дело, и поедем с тобой отдыхать. Надо подумать: куда бы нам рвануть на Новый год? Может, на Бали? Или в Мексику? Мы там еще не были.

– Я подумаю, – улыбнулась Галина. Журавушкин отметил, что она и впрямь похудела и похорошела.

Не мешало бы и ему заняться собой. Хотя… Каждому, как говорится, свое. Быть преуспевающим адвокатом солидной комплекции тоже неплохо. Лавровый венок на голове прекрасно компенсирует недостатки внешности. Объемного живота при этом и вовсе не замечают.

Спать Журавушкин ложился в предвкушении завтрашней победы. И сны ему снились яркие, праздничные, и сочные. Интернет просто взорвется, узнав, что искусная защита блестящего адвоката Аркадия Журавушкина восстановила справедливость. Что он нашел истинного убийцу Стейси Стюарт, внезапно погасшей звезды, самой яркой в прошедшем сезоне.

«Я гений», – сладко подумал Журавушкин, переворачиваясь на другой бок.

День четвертый

По дороге в суд он застрял в пробке. Вообще, весь его путь в этот день был усеян знаками. И знаками недобрыми. Тосты подгорели, кофе убежал, видеокамера перед мостом зафиксировала нарушение правил, так что следовало в ближайшем будущем ожидать «письмо счастья» из ГИБДД. И, наконец, мертвая пробка!

Но Журавушкин так ничего и не понял. Не понял, что не надо бы ему сегодня рваться в суд, да еще и ожидать в этот день сумасшедшего успеха.

Он еле-еле успел к началу заседания, но к его огромному удивлению, ни Ромашова, ни Фимы Раевича в зале суда не было вообще.

Журавушкин торопливо начал звонить. Долгое время Ромашов не брал трубку. Наконец, он ответил.

– Андрей Георгиевич, вы где? – сердито спросил Журавушкин. – Заседание вот-вот начнется! Градова собирается в суд?

– Она будет свидетельствовать, – с легкой заминкой сказал Ромашов. – Но мы задержимся. Произошло что-то… Вы скоро все узнаете, – торопливо сказал он и дал отбой.

«Что там могло случиться? – заволновался Журавушкин. – Голос у него какой-то странный. Такое ощущение, что в доме посторонние. Они что ж, еще не выезжали?!»

Он взволнованно начал раскладывать на столе бумаги. Руки у него слегка дрожали.

– Итак, адвокат? – обратилась к нему судья. – Где ваши подопечные? Я не вижу в суде никого из домашних подсудимой! Вы можете объяснить, что случилось?

– Пробки, ваша честь! – как можно бодрее, сказал он. – Я сам чуть не опоздал! А они живут за городом. Давайте войдем в их положение?

– Надо закладываться на пробки! – сердито сказала судья.

– Я пока могу представить положительные характеристики моей подзащитной с места ее работы и от соседей. – Журавушкин решил тянуть время. – Приглашать их сюда не имеет смысла, но все подписи подлинные, можете не сомневаться. Разрешите зачитать?

– Зачитывайте!

Журавушкин, прокашлявшись, начал знакомить присяжных с материалами по делу. Говорил он нарочито медленно, никуда не спеша, и время от времени поглядывая на дверь.

Дамы, с которыми подсудимая когда-то работала в кинокомпании «Денебола», все, включая Нефедову, с упоением перечисляли достоинства Раисы Раевич. Умная, талантливая, предприимчивая, отзывчивая… Сама Рара слушала это с улыбкой. Жители коттеджного поселка тоже все, как один, твердили, что не замечали у сожительницы Ромашова ни малейших признаков агрессии. Она всегда была вежлива, тактична, терпелива… Журавушкин тайком посмотрел на часы. Сколько же можно ехать?!

– Вы закончили, Аркадий Валентинович? – с ехидной улыбкой спросил прокурор.

– Почти!

– Я думаю, что наш уважаемый адвокат просто тянет время. Его главная свидетельница в суд не собирается. Так что я предлагаю… – договорить прокурор не успел.

Именно в этот момент в зал суда вошел Ромашов. За ним, словно нитка за иголкой, слегка пошатываясь, брел Фима Раевич. По их лицам Журавушкин сразу понял, что случилось что-то ужасное. Потому что их, этих лиц, не было на обоих мужчинах. Василисы Петровны Градовой с ними не было.