Звезда в ладони

— Лиззи, неужели ты не понимаешь… — Дороти старалась остаться спокойной, говорить без крика. — Ты поставила меня в очень неприятное положение. Я привела тебя на вечеринку, тем самым дав определенные гарантии в твоей порядочности. А ты закатила скандал. Как я посмотрю после этого людям в глаза?

Лиззи опять пожала плечами и обернулась.

— А при чем тут ты, Дороти? Скандал, как ты его называешь, устроила я, и только я за него в ответе. Мне должно быть стыдно. Но я, надеюсь, больше никогда не встречусь с этими приличными людьми. Все, не будем об этом.

— Лиззи…

— Что? Мне уже двадцать четыре года. — Лиззи вскинула голову. — Я уже достаточно взрослая и могу поступать, как хочу.

Вот тут Дороти и не выдержала:

— А мне тридцать два, и я больше разбираюсь в жизни. Я хочу помочь тебе.

— Чем? Тем, что сводишь меня с сомнительными типами, пытаешься подложить меня к кому-нибудь в койку? Не хочу! Понимаешь, не хочу! Я сама вправе устраивать свою жизнь.

Дороти вскочила с дивана.

— Да я…

Но договорить девушка не успела. Резкий звук телефона остановил поток слов, готовый сорваться с губ. Дороти опустилась обратно на диван, лишь прошептав:

— Возьми трубку, Лиззи, и скажи, что меня нет дома. Ни для кого.

Лиззи подняла трубку.

— Алло! Да, это я. — Дороти удивленно повернулась в сторону говорившей по телефону девушки. — Да, Филип. О да, конечно, Фил. Хочу отдохнуть перед работой. Все хорошо. Спасибо. До свидания, Фил.

Положив трубку и даже не взглянув на Дороти, Лиззи удалилась в свою комнату, плотно прикрыв за собой дверь.

А Дороти несколько секунд так и сидела с открытым от удивления ртом. Филип. Фил. Это что-то новенькое. Ай да тихоня Лиззи! И как это она, Дороти, пропустила появление нового персонажа в жизни девчонки?

3

Филип Мартин был хорошим хирургом. Об этом говорили коллеги, это передавали из уст в уста пациенты. Да и он сам, без ложной скромности, считал, что к тридцати годам достиг немалых успехов.

Больница Хидасса, первое и пока единственное место работы Мартина, славилась своими операциями на сердце. Еще будучи студентом Колумбийского университета, лучшего, по мнению Филипа, в Нью-Йорке, он мечтал о работе именно в этой больнице.

Сюда и пришел после окончания университета. Мартин был бесконечно благодарен доктору Локу, своему учителю и наставнику, что тот не побоялся взять неопытного стажера к себе в ассистенты, тратил на него время и силы, передавая ему накопленные за много лет практики знания.

Никто, кроме самого Филипа Мартина, не знает, сколько труда и сил потрачено, скольких бессонных ночей и изломанных карандашей стоило то, что он стал наконец одним из лучших специалистов больницы.

Работа, работа и еще раз работа. Она всегда была самым главным в его жизни.

И вот сейчас, когда в его жизни появилась Лиззи, Филип удивился, что может думать не только о предстоящей операции или состоянии очередного пациента, но и о девушке. И что самое интересное, ему это нравилось.

Как-то так сложилось в жизни, что Филипу было не до женщин. Нет, нельзя сказать, что он был совсем уж целомудренным. Связи были, но все какие-то несерьезные и быстро проходящие, не оставляющие даже следа в памяти.

С Лиззи было все по-другому. Каждый вечер, выпив неизменный стакан апельсинового сока, он забирался под одеяло и прокручивал в голове настоящее кино. Он вспоминал ее улыбку, небрежные взмахи руки, поворот головы. В его ушах звучала ее речь. Он словно наяву слышал слова, которые она произносила. Он думал о тех рассуждениях, в которые пускалась Лиззи. Девушка оказалась для него незнакомым, необычным, но таким волнующим миром… Он был просто очарован ею. С самой первой встречи.

В тот день Филип переносил истории болезней пациентов из кабинета доктора Лока в свой. Он получил несколько замечаний от своего наставника по поводу назначенного лечения и был расстроен. Открывая дверь, умудрился уронить верхнюю папку. А потом, поднимая ее, рассыпал и все остальные.

На помощь ему пришла молоденькая медсестра. Она присела рядом на корточки и молча стала собирать рассыпавшиеся бумаги. А собрав, протянула ему стопку.

— Спасибо, — пробормотал он и заглянул в глаза девушки.

Заглянул… и пропал. Он словно утонул в глубине ее голубых глаз, его затянуло в омут. Сестра была не из его отделения, он видел ее впервые. И ему почему-то захотелось, чтобы она не уходила, вот так всегда стояла рядом, и он в любое мгновение, как только пожелает, мог бы посмотреть в ее глаза, дотронуться до ее руки.

Но девушка уже открыла дверь, собираясь уйти.

— Сестра… — неожиданно для самого себя остановил девушку Филип. — Спасибо.

— Не за что, — ответила она, слегка пожав плечами.

— Нет-нет. Вы мне очень помогли. И за это… — Фил запнулся. — За это разрешите угостить вас чашечкой кофе. У вас ведь найдется десять минут?

Девушка взглянула на наручные часы.

— Десять минут найдется, — просто ответила она.

Они выпили кофе в больничном кафе, и он узнал, что зовут ее Лиззи Хоуп.