— Меня камера в этих программах весь день снимает, а потом из всего отснятого в эфир не больше 30 минут дают. Понятно, что в эти 20–30 минут собирается, условно говоря, все самое яркое, самые сливки. Получается, что куски, где я веду себя прилично, вообще до зрителя не доходят. Поэтому когда нормальные люди видят меня на экране, то они думают, что я всегда матом ругаюсь и вообще на мне пробу ставить негде. Хотя на самом деле я очень интеллигентный человек, воспитанный, просто этого не показывают.
Видно, что вы очень откровенный и открытый человек. Когда-нибудь страдали от этого?
— Секрет моего оружия как раз в том, что я говорю все, что вижу.
Как вы считаете, мат идет всем?
— Нет, очень мало людей, которым он подходит. Потому что многие не умеют правильно материться, употребляют слова, не понимая их смысла. Я родился и вырос в Сибири, там люди особо никогда не церемонятся, они крепкие на слово, но при этом мат у них всегда к месту, а не просто так.
Как вы относитесь к презервативам?
— Полезное изобретение, безопасно. Поэтому хорошо отношусь.
У вас есть любимый коктейль?
— Алкоголь я не пью, поэтому скорее всего это будет сок. Возможно, яблочно-грушевый или клубнично-малиновый.
В вашей телефонной книжке записано множество номеров?
— Нет. Всего несколько телефонов.
Вы обращаете внимание на безвкусно одетых людей? Возможно, вам хочется привести их в порядок?
— Как-то никогда не парился над этим.
Вам больше нравится большая или маленькая грудь?
— Каждый размер мне нравится по своему, и пятый, как у секси Леси, и первый. Все зависит от женщины, потому что не всем идет очень большая грудь. Такое надо уметь носить.
Вам хотелось в детстве стать космонавтом?
— Было такое время. Но это тогда было очень модно среди мальчишек. Гагарин был народным героем.
У вас было счастливое детство?
— Да.
Вы любите компьютерные игрушки?
— Сам нет, а вот мой сын очень любит. Наиграется в них, а потом у него глаза вздуваются, как у Крупской.
Как вы относитесь к пирсингу?
— Не очень хорошо. Считаю, что это может нанести вред, пирсинг чреват воспалениями и отторжениями всякими.
Вы немало работали с Аллой Пугачевой, правда ли, что она носит парик?
— Зачем ей это? У Аллы свои нереальные волосы, парики ей не нужны. Есть клип с Галкиным, где она в черном парике. Но это для образа.
В принципе во время съемок немало артистов экспериментируют над собой. Это касается и молодых, и уже заслуженных метров. Парик — нормальное явление не только в России, но во всем мире. Вон Мадонна, например, парики носит, и никто пока не умер.
Почему вы решили устроить празднование двадцатипятилетнего юбилея вашего творчества именно в Кремле?
— До этого юбилея у меня было мировое турне, я гастролировал практически по всей Европе, и самым роскошным местом, где проходило мое шоу, был Лувр. Понятно, что после Лувра в Москве, столице моей родины, я мог выступить только в Кремле.
Какое-то время назад вы говорили, что влюблены в Людмилу Марковну Гурченко. Позвольте узнать, что с вашими чувствами сейчас?
— Я до сих пор влюблен. Я с детства следил за творчеством этой великой женщины. В Людмилу Марковну невозможно было не влюбиться. Она редкая звезда, настоящая.
Понятно, что многие с ней хотели работать, но не могли, а мне в этом смысле очень повезло. Предложение сотрудничать появилось совсем внезапно.
Сначала у нас была своеобразная репетиция, поиск. Причем основное направление в этом поиске задавала сама Людмила Марковна. Она нереально хорошо знает и чувствует свое лицо. Поэтому я использовал ее базу, правда, совместно с последними тенденциями. В итоге, когда ее муж приехал в студию, он не смог узнать Людмилу Марковну. Можно сказать, я вторую жизнь суперзвезде дал.
Какими качествами, на ваш взгляд, должен обладать настоящий мужчина?
— У настоящего мужчины обязательно должна быть сила воли. Понятно, он должен быть порядочным, честным, искренним, преданным. Очень важно, чтобы он выполнял все, что обещает. Еще не плохо, если б у него была большая зарплата, такая, чтоб он без проблем мог содержать свою семью. Во всяком случае, чтобы он не жил на деньги жены. Настоящий мужчина много всего должен; чтобы описать его, нужна отдельная глава.