Звезда Вавилона

– Мне жаль Нелли… чисто по-человечески. Она не заслужила ни смерти, ни тем более позора. Этот негодяй сорвал с нее одежду, вы знаете? Оставил лежать на полу голой с размозженной головой… Отчасти он оскорбил и мои чувства! Он подставил меня под удар… Из-за него я попал под подозрение и меня будут таскать на допросы. Мне уже рекомендовали до окончания следствия не выезжать из города. А сколько оно продлится, следствие? Такие дела тянутся годами.

– Вы полагаете, что убийца – мужчина?

– Мужчина, женщина, какая разница? Не ловите меня на слове! – вспылил Олег.

Астра примирительно улыбнулась и мельком бросила взгляд на часы на стене холла. Они говорили уже около сорока минут.

– Вы дарили Нелли золотой браслет с лазуритом?

– Да…

Резкие повороты сбивали Провоторова с толку. Он начинал злиться.

– Дорогая вещь?

– На что вы намекаете?

– Просто ответьте, сколько отдали за украшение?

– Не помню точно, – пожал он плечами. – Много. Я копил деньги на первый взнос – хотел взять новую машину в кредит. А тут решил сделать Нелли предложение, и понадобился хороший подарок.

– На взнос вам все равно не хватало…

Его губы растянулись в ехидной ухмылке. Он сплел пальцы в замок и хрустнул суставами.

– Как вы догадались? Было нетрудно, да? На мою зарплату не разгонишься. В общем, на Нелли браслет не произвел ошеломляющего впечатления, но понравился. Она говорила, что лазурит – ее любимый камень. Кажется, его использовали древневавилонские ювелиры. Ракитины все пропитаны духом этого чертова города!

Подуло холодом, и они оба повернулись в сторону входной двери.

Девочка, которая сидела в холле, вернулась с прогулки вся в снегу, по-видимому, она каталась на ледяных дорожках и падала. Ее щеки раскраснелись, на варежках и шерстяных брючках налип снег.

– Моя мама еще не спускалась?

Дежурный опять взялся за телефон.

– Где сейчас этот браслет? – спросила Астра.

– Где? У Нелли, вероятно…

– Дело в том, что браслет пропал.

– Я тут ни при чем! – дернулся Провоторов. – Она мне не возвращала подарка, если вы об этом.

На его лбу с залысинами выступили капельки пота.

– Нелли не говорила вам о пропаже ее личных вещей?

– Нет… У нее ничего не пропадало. Она очень аккуратна.

– Могла она потерять брелок от ключей, зонтик?

– Наверное, могла… но не теряла. Во всяком случае, при мне такого не было.

В холле появилась мама девочки. Она была одета в дубленку и платок.

– Боже! Ты не промочила ноги? Идем…

Олег проводил их взглядом и зачем-то объяснил:

– Она водит дочку на занятия к психологу. У той проблемы в школе: рассеянное внимание, неуживчивость. У девочки нет подруг, она ни с кем не находит общего языка. Впрочем, простите, я не по теме…

– Нелли познакомила вас со своим отцом?

– Конечно. Я же говорил, что бывал у них в гостях… Профессор полностью погружен в свою археологию или как там называется его наука… Искусствознание! Он вообще не от мира сего.

– А его молодая жена?

– Они женаты около года, насколько мне известно. Мы с Нелли расстались раньше, так что я ее мачеху воочию не видел, не сподобился. Нелли не скрывала негативного отношения к ней, и я ее понимал. От такого мезальянса за версту несет скандалом. Женщина, которой нет и тридцати, выходит замуж за больного старика…

– Любовь не замечает различий в возрасте.

– Любовь! – нервно хохотнул он. – Чудесное словечко вы подобрали. Сейчас молодые-то вступают в брак по расчету… Я вас умоляю!

– Нелли что-нибудь рассказывала вам о своей родной матери?

– Нет, почти ничего. Она боготворила мать, но молча. У нее в гостиной стояла фотография в рамке из оникса. Красивая женщина. Нелли как-то обмолвилась, что они с братом рано потеряли маму… Она умерла.

– От чего?

– Болела, наверное…

– О второй жене профессора Нелли упоминала?

– У него была и вторая? – удивленно вскинул брови Олег. – Первый раз слышу. Честно…

ГЛАВА 20

Соня непрерывно плакала, ее отпаивали каплями, даже вызывали врача. Митя на три дня закрыл «Буфет». Работать там было некому: тетя Нюся и та слегла с давлением. Виданное ли дело: прямо в клубе убили девушку, Марину Капранову, которая никому не причинила никакого вреда, слова кривого не сказала. Так гардеробщица и заявила приехавшим вчера вечером в «Вертикаль» оперативникам.

– Ну, не совсем в клубе… – поправил ее Митя.

– Буквально на пороге черного хода! – стояла на своем пожилая дама. – Это я, старая перечница, виновата! Я ее на улицу-то вызвала! Велела к черному ходу идти… Господи, спаси и помилуй! Грешная моя душа…

Сыщик из убойного отдела налил ей воды в граненый стакан. Тетя Нюся не могла удержать стакан в руках, – они дрожали.

– Да вы успокойтесь, успокойтесь. Никто вас не обвиняет. Скажите, кто вам звонил? Вы узнали голос?

– Нет… нет, сынок… ты уж прости меня, бестолковую…

– Голос был мужской или женский?

– Не буду врать… не знаю… Хриплый и будто издалека доносился…

– Глухой номер, – зло отрезал второй оперативник, помоложе. – Номер-то мы пробьем, но звонили, похоже, из автомата. Там же, во дворе.