Звезда Вавилона

– Миром правят символы? – усмехнулся он.

– Кстати, помнишь официантку, которая подавала десерт? У нее на руке выше запястья была странная татуировка.

– Сейчас почти у каждой девушки есть татуировка.

– Змеевидная рогатая голова с открытой пастью и высунутым языком! – торжественно провозгласила Астра. – Ты понимаешь, что это значит?

– Вавилонский сирруш? Тебе, часом, не привиделось?

– Не знаю… – честно призналась она. – Ракитины в самом деле оригиналы. С кем поведешься…

– Что говорил профессор о «стражах дракона»?

– Эта тайная каста жрецов то ли служила второй, разрушительной, ипостаси богини Иштар, то ли, наоборот, призвана была сдерживать силы зла…

После Рождества наступили Святки. Шел снег. Деревья трещали от мороза. Солнце показывалось в разрыве облаков, розовое, ледяное. Ранние сумерки переливались огнями праздничной иллюминации. До самого утра над городом стояло яркое зарево…

Раиса Ракитина каждый день навещала мужа в клинике и все чаще подумывала о разводе. Красивое молодое лицо Апреля запало ей в душу. Она ни на что не рассчитывала, не тешила себя надеждами. Пусть будет, что будет…

Профессор совершенно замкнулся в себе, по ночам ему снилась Лидия, нашептывала медовые слова, звала туда, «где не каркает ворон, и коршун не кричит, подобно коршуну, не убивает лев, волки не уносят овец, и бури не нарушают покоя небес…». Он просыпался и долго, в тоске, вспоминал глаза жены, ее последний поцелуй на перроне перед посадкой в поезд «Москва – Одесса». Как он не хотел отпускать ее в тот злополучный рейс!..

Эмму поместили в психиатрическую клинику. Она не стала ничего отрицать, но утверждала, что была не в себе и действовала под влиянием какой-то необъяснимой силы. Якобы в нее вселился «злой дух», который и совершил все противоправные действия. Ее поведение очень быстро менялось: короткие периоды апатии переходили в приступы бешенства, она кидалась на людей, рычала по-звериному и царапала ногтями все, что попадалось под руки, а затем снова впадала в полусонное состояние.

Врачи не могли определить характер ее болезни. Один пожилой психиатр предположил, что это ликантропия, но коллеги его не поддержали.

Леонтий остался в квартире один. Камень лишил его покоя и сна. Он упрятал сокровище в сейф на работе, но место казалось ненадежным. Он забросил списки с «Георгия Панина», забыл о Раисе, вообще о влечении к женщинам. Его перестало волновать здоровье отца, судьба жены, даже смерть сестры куда-то отступила… Камень поглотил его сознание, как акула глотает мелкую рыбешку. Он не мог думать ни о чем другом…

Богиня Утренней Звезды являлась к нему в предрассветный час… волосы золотым потоком струились по ее телу… венок на ее челе благоухал мандрагоровыми цветами. Этот упоительный медовый запах уносил его далеко-далеко… в сказочную страну Дильмун…[17] куда заказана дорога смертным…

Он открывал глаза и вздрагивал: по стенам и потолку спальни скользили тени… казалось, чье-то горячее дыхание щекочет его лицо… и, выступая из утренней мглы, тянется к нему дрожащий раздвоенный язык…